Валерий Строкин - Иван-Царевич — Иван-Дурак, или Повесть о молодильных яблоках [СИ]

— Вряд ли, посмотри какое у него лицо красное от браги.

Краснорожий еще издали закричал, напрягая голосовые связки:

— Стой! Кто такие!? Среди вас лекари есть? — Приблизившись, окинул подозрительным взглядом.

— Проезжие, — ответил Иван-царевич.

— Зачем вам лекарь? — поинтересовалась Маша.

— Нам не надо, — толстяк рассмеялся довольный своей шуткой, — царю-батюшке, надёже нашей, необходим специалист по зубам.

— Я специалист по зубам, — сказала Маша, проигнорировав умоляющие взгляды Ивана и Серого.

— Ты? Вот так удача, — обрадованно вскрикнул толстяк, с уважением и подобострастием посмотрел на царевну.

— С нами поедешь. Если вылечишь — златом осыпят, сколько унести сможешь, красавица.

— Вылечу.

— Но если не вылечишь… — толстяк запнулся, — лучше об этом не думай. — Он посмотрел на Ивана:

— Что-то мне твое лицо кажется знакомым?

— А мне твое.

Краснорожий покосился на Серого. Верволк еще глубже втопил подбородок в воротник, натянул на глаза даренную Давлатом меховую шапку.

— Твое тем более.

— Обычное лицо всегда знакомо, — прогнусавил Серый.

— Это твое обычное? — толстяк рассмеялся. — Был у нас один, похожий на тебя… Эх, — интерес к Серому пропал, сержант радостно потер руки, — повезло — сразу лекаря нашли. Царь Кусман во все стороны света отправил гонцов лекаря искать по зубам.

— А что было с тем, кто на меня похож? — проявил любопытство верволк.

— Ничего, в плавание отправили, — толстяк отмахнулся. — Меня Герасимом зовут, — представился сержант.

Дружинники развернули коней, окружили лекаря и его свиту, так представила Маша своих попутчиков. Толстяк был словоохотлив, ни на минуту не умолкал и другим рта не давал раскрыть:

— Зубами мается царь Кусман…

Так и доехали.

— Ты не волнуйся, все будет хорошо, — успела шепнуть Маша царевичу. Они остановились перед царским дворцом, позабывшем, что такое побелка и краска. Герасим побежал докладывать о том, что монарший наказ выполнен — он привез самого лучшего лекаря, которого только можно отыскать в царстве.

Машу, Ивана и Серого незамедлительно вызвали к царю. Герасим торопливо вел Машу по коридору, по дороге пояснял:

— Ты, главное, вылечи, после операции баньку истопим, накормим. Все, что пожелаешь. Деньги — другой разговор, про меня не забудь — я тебя нашел, не ты меня.

— А если не вылечит? — поинтересовался Серый.

— Притчу про Му-му слышал?

— Нет.

— Утонула собачка, — толстяк хохотнул, заговорщицки подмигнул: — Об этом даже не думайте. — Сержант оценивающе посмотрел на Машу. — Я тебе такую рекомендацию дал. — Герасим распахнул двери в царские покои.

Царь Кусман с забинтованной, как после ранения, головой понуро сидел на лавке, обхватив больные челюсти. Увидев лекаря-Машу, он смог выдавить жалкое:

— И-эээ-хх, — в затуманенных глазах появился огонек надежды.

— Здравствуйте, царь-батюшка, — Маша поклонилась в пояс. Иван и Серый последовали её примеру.

Маша покосилась на двух усатых здоровяков с тяжелыми секирами, небрежно взваленными на плечи.

— Прикажите всем лишним удалиться. Я одна хочу вас осмотреть.

— И-ии-иии, — на миг царские усы по-боевому встопорщились, длинный костлявый палец обгрызенным ногтем ткнул в стражников и сопровождавших Машу. Усы опали на полшестого.

— Все будет хорошо, — улыбнулась Маша, отвечая на немой вопрос Ивана. — Я самая известная кудесница из соседнего царства-государства, — она ободряюще, как ребенка, погладила Кусмана по голове.

— Ы-ыыы-ихх, — всхлипнул царь, закрывая глаза, на серых ресницах задрожали слезы.

— А теперь посмотрим, — Маша стала развязывать платок.

— Ы-ыы-иии, — все попятились к дверям…

Герасим покосившись на стражу, приложил к дверям ухо.

— Что там? — спросил Серый.

— Ничего не слышно, — Герасим отодвинулся, — смотрите мне, если ваша ведунья-вещунья недоброе сделает с царем… — он погрозил Ивану кулаком. — Сдается мне — видел вас где-то.

Царевич пожал плечами:

— Земля круглая, а дураки на каждом углу.

Сержант кивнул.

— Кто сказал?

— Галилео Галилей.

Открылась дверь. Показалась Маша.

— Осторожнее, — прошипел краснорожий, поглаживая ушибленное дверью плечо.

— Ваня, зайди, нужна твоя помощь.

— Что там? — вытянул шею Герасим.

— Ничего, — царевич отпихнул сержанта и прошел в комнату.

Кусман, освобожденный от платка, широко раскрыв рот, сидел на скамейке, вцепившись в её края, из глаз текли крупные слезы. Он жалобно мычал.

— У него пародонтоз, я боль сняла, подчистила, но там зуб удалять надо, иначе никак. — Царевич заглянул в царский рот.

— Да, ваше величество, за зубками следить надо.

— Йии-иих, — выдавил Кусман.

— Если зуб не удалить, может сдохнуть, — Маша подмигнула царевичу.

— Как пить дать.

— Ы? Ы! Ыыы! — замычал Кусман, попробовал что-то сказать, но его рот прикрыла Машина ладонь.

— Вам лучше помолчать. Давай, Ваня, так, как ты можешь.

— Могу. — Иван опять посмотрел в рот. Коренной правый в нижнем углу рта весь раскрошился, обнажив черное, широкое дупло.

— С корнем.

— Может, ему дать чего-нибудь выпить? — предложил Иван.

— Перед твоим приходом он выпил целый штоф наливки.

— Ы-Ы, — подал голос Кусман, видимо, идея о новой порции анестезии пришлась по вкусу.

— Откройте рот пошире, ваше величество, и закройте глаза, — командовала Маша. Шепотом обратилась к Ивану: — Два можешь? Видишь, здесь и второй такой же.

— Хоть всю челюсть, — улыбнулся царевич. Он внимательно осмотрел царственную пасть, представил, как должны быть вырваны сгнившие зубы. Вообразил, что сует стальные щипчики, какие были у их придворного лекаря Панкрата. Впившись в зубы глазами, заставил их с хрустом выскочить из челюсти.

— Ы-ыы-ываа-ааа! — заорал царь, дергая вверх головой, вслед за улетевшими к потолку зубами.

— Ай-аа! — Кусман упал на пол, захлопнул рот.

В покои влетела стража, Герасим и Серый.

— Ваше величество велят их казнить? — подобострастно спросил Герасим, вращая глазами.

— Боль твою рукой снимаю, в пыль и ветер превращаю, — Маша погладила царя по голове, дунула в кулачок. Царь осмысленно посмотрел на царевну. Махнул страже рукой — все в порядке.

Солдаты удалились. Герасим вытянул за рукав Серого.

— Откройте рот, ваше величество, — говорила Маша, — сейчас мы залечим ваши ранки, и ничто не будет вас беспокоить.

Кусман послушно распахнул рот. Эскулапы торжественно заглянули внутрь. Маша прочистила пасть от зубных обломков и осколков. Что-то зашептала, дунула в рот царю. Его кадык запрыгал, как мячик от пинг-понга.

— Закройте рот. Думаю, что зубные боли не будут вас беспокоить.

Царевич поднял с пола платок, положил в него два коренных зуба, завернул и протянул царю.