Валерий Строкин - Иван-Царевич — Иван-Дурак, или Повесть о молодильных яблоках [СИ]

— Значит, и в огонь и в воду? — Маша стала серьезной.

— В огонь и в воду, — подтвердил Иван.

— Мы воду прошли, нас в бочке по морю больше года носило, — обратился к толпе Серый.

— Значит, любовь с первого взгляда? — Маша внимательно смотрела на царевича.

— Да, — Иван кивнул и так же посмотрел на девушку. — А ты?

Маша покраснела, но ничего не ответила. Она оглянулась на родителей:

— Он сам напросился на испытание.

— Вижу, — с грустью ответил Давлат. — Может, без испытаний, так ты никогда замуж не выйдешь?

— Этот молодец — всем молодцам молодец, — рекламировал Серый.

— Сейчас посмотрим, — пообещала Маша.

— Да, царевич, сейчас ты узнаешь, почем фунт лиха, — заговорили, заулыбались в толпе, — к нашей Маше не так просто свататься.

— Она похлеще Змея Горыныча будет, — добавил какой-то остряк.

— Лучше мимо пролететь, — в толпе рассмеялись, ожидая представления.

— Ваня, мне кажется, мы, то есть ты, влип, — прошептал Серый. — Она тебя околдовала.

— Околдовала, — согласился Иван, улыбаясь и думая о своем.

— Бежим? — предложил, оглядывая обступивших, Серый. — Не напрасно мне не нравился Сирота, он специально нас здесь высадил.

— Пойдем, — позвала Маша. Толпа расступилась, пропуская царевну, за ней Ивана, наступающего царевичу на пятки Серого. За ними потянулись все остальные.

Маша привела царевича к глубокому крепостному рву, заполненному мутной зеленой водой.

— Огненная река, — сказали в толпе.

Серый тревожно принюхался: чем-чем, а огнем здесь не пахло. Со дна рва доносилось дружное хоровое кваканье лягушек, у поверхности мельтешили стайки пескарей.

Маша ободряюще посмотрела на Ивана.

— Это и есть наша огненная речка.

— Сейчас искупаться предложит, — хихикнул Серый.

Давлат похлопал Ивана по плечу.

— Если что, не бери в голову и не огорчайся. В конце концов, тебе посочувствуют, парень ты неплохой, я вижу, а её, как всегда, осудят.

— За что?

— Колдунья она, — шепнул Давлат.

— Красивые у нее глаза, — согласился Иван.

Давлат расстроенно махнул рукой, отошел в сторону.

Принесли деревянный мостик. Установили надо рвом. Маша перебежала на другую сторону. За рвом тянулись открытые холмистые поля с пасущимися на заливных лугах молочными стадами. Вершины холмов венчали редкие красные черепицы домиков.

— На животноводстве держимся, — хвастливо объявил Давлат. Иван видел только Машу. «И впрямь околдовала, — мелькнула запоздалая мысль. — Никогда бы не подумал, что… Что? Какое счастье встретить такую девушку. Не зря мне всю дорогу про свадьбы Давлата твердили…»

Большие глаза царевны смотрели на Ивана серьезно и строго. Она громко объявила:

— Перейдешь речку, стану твоей невестой.

— Речку перейти? Этот овраг? — на лице Ивана появилась глупая, недоверчивая улыбка.

— Речку перейти — не поле обежать, — согласился Серый.

Иван оглянулся и увидел, что у края рва остались только они. Все остальные отошли на безопасное расстояние, под белокаменные стены.

— Не нравится мне, — верволк пошевелил носом. — Странно, я ничего не чувствую.

— А Маша тебе понравилась?

— Ничего, — Серый усмехнулся, — но моя русалия лучше.

Со дна рва раздался резкий выхлоп, словно лопнул огромный водяной пузырь, и в тот же миг над краями рва, заполнив его по всей ширине, взметнулось высокое огненное пламя, скрывшее Машу. Царевич и Серый инстинктивно отскочили на безопасное расстояние. В толпе у стены послышались приглушенные смешки.

— Видишь! Я чувствовал! Я предупреждал тебя не связываться с ней! — панически закричал Серый. Он схватил царевича за руку. — Бежим, у нас есть дела поважнее в Кусмановом царстве.

— Перейдешь огненную речку, стану твоей невестой, — донесся из-за огненной завесы насмешливый голос Маши.

Царский двор, наблюдая, растянулся вдоль стены, только Ваня-калика вышел вперед с гуслями наперевес. Ударил по струнам и звонко запел:

— Бежим?! — верволк тянул царевича за руку.

— Подожди, Серега. Она колдунья, только и мы не лыком шиты. Ах, какая песня хорошая, — Иван помахал рукой гусляру. — Обязательно приглашу на свадьбу.

— Царевич, пропадешь! Иван!!

Иван шагнул к мосту, пламя зарычало, как зверь, почуяло его приближение, алые языки взметнулись выше. Он посмотрел на мостик, тот почернел, сыпал искрами, извивался, словно мог испытывать боль, таял на глазах.

— Вперед, — приказал себе Иван. Шагнул на мостик, закрывая от нестерпимого жара лицо. Пламя его проглотило. Из сотен уст вырвался отчаянный вздох. Иван торопливо пробежал по мостику несколько шагов и удивленно остановился, отнимая руки от лица. Ощущение было странным. Это и есть настоящее колдовство. Пламя не обжигало. Он стоял в алом тумане и чувствовал не жар, а прохладу. С удивлением посмотрел на мостик. Внутри пламени мостик был обыкновенной деревянной перекладиной, сложенной из двух досок, которые и не думали возгораться. Наваждение.

— Царевич! — раздался за спиной жалобный вопль Серого. Впереди, сквозь алый туман, отчетливо просматривался край рва и Маша. Она смотрела под ноги, огорченно прикусив нижнюю губу. Царевич уверенно зашагал навстречу. Маша поднял голову. Её глаза стали еще больше, от удивления или от веры в свое счастье. Иван спрыгнул с мостика, замер перед девушкой.

— Вот видишь, я сказал тебе правду: за тобой пойду и в огонь и в воду.

Девушка припала к нему, обвила руками шею.

— Я это чувствовала, — прошептала она.

— Царевич! Я с тобой! — Серый несся по мосту, ничего не видя, закрыв лицо руками. Алый туман медленно рассеивался, опадал, доставая верволка до щиколоток.

— Верный у тебя друг, — сказала Маша.

Серый выскочил на край рва. Чуть не сбил их с ног. Пробежал несколько метров, махая руками. Растерянно остановился.

— Царевич? — удивленно пробормотал он, оглядываясь.

— Приехали и все проехали, — улыбнулся Иван, протягивая Серому руку. — Спасибо.

— За что? — Серый стиснул ладонь царевича.

— За дружбу.

— Куда ты, туда и я, — верволк широко улыбнулся, нарочно демонстрируя Маше передние зубки. — Я так и знал, что здесь что-то нечисто, — заключил он.

Иван заключил в свои руки руки девушки:

— А ты пойдешь со мной?