Феи Динь Динь - Патронус Алекс

— Действительно, пошли, — заметно расслабилась всё ещё слегка напуганная Гермиона. — Надеюсь, тебе ничего не нужно взять из спальни, потому что мимо празднующих гриффиндорцев ты не пройдёшь даже под мантией-невидимкой. Поэтому мы с Роном и ждали тебя здесь, возле Большого зала.

Просачиваться мимо празднующих не пойми что гриффиндорцев мне совершенно не хотелось. Но всё же конец октября — это далеко не май, и я смущённо напомнил друзьям о необходимости взять тёплую одежду.

— Я взяла, — порадовала меня Гермиона. — Вон на подоконнике лежит.

Мы, быстро одевшись, скрылись под мантией-невидимкой, добавили заглушающие чары, чары, устраняющие запахи, и побили все рекорды по командному бегу, не высовываясь из-под покрывала. Не знаю уж, проводят ли где-нибудь такие соревнования.

— Надеюсь, нас не станут искать, — озвучила причину своего беспокойства Гермиона. Когда мы уже вошли в тоннель за Дракучей ивой.

— Поищут и перестанут, — напрягся Рон, не желая вспоминать ни про Кубок Огня, ни всё остальное.

— Действительно, — согласился я. — К МакГонагалл они не пойдут, а если пойдут, мы всегда можем сказать, что ходили в тайную комнату стресс снимать.

— Это как? — деловито уточнил Рон. Может, не знает, как стресс снимают, и любопытничает. А, может, чтоб в показаниях не путаться.

— В дуэлях практиковались.

Гермиона серьёзно покивала, одобряя предполагаемое алиби.

— Что там у вас случилось? — Поприветствовал нас Сах. То есть Сириус в гриме. Был он основательно на взводе, и мы, переглянувшись, решили не вдаваться в подробности.

— Еле вырвались, — ответил за всех я.

Римус как самый спокойный взял организацию нашего перемещения в Годрикову Лощину на себя.

— С-Сах, бери Гарри, аппарируй к калитке, я аппарирую Рона с Гермионой по очереди.

Сириус резко кивнул, кажется, даже мысленно сосчитал до десяти, и мы аппарировали. В очередной раз успокаивая свой организм после этого увлекательного занятия, я напомнил себе, как ещё Рем говорил, что самостоятельная трансгрессия неприятных ощущений не вызывает. Очень на это надеюсь. Осознав, что мысленно отдаляю момент, я собрался и посмотрел на свой дом. Живая изгородь успела здорово разрастись за тринадцать лет, прошедших с того дня, когда Хагрид забрал меня из развалин, что лежали среди высокой, по пояс травы. Большая часть коттеджа устояла, хоть и была сплошь оплетена плющом, но правую часть верхнего этажа снесло начисто, возможно, именно там ударило отражённое заклятие. Мы с Сириусом стояли у калитки и смотрели на разрушенный дом, каждый находился в плену своих страхов. Отвлекла нас Гермиона.

— Не понимаю, почему его не отстроили заново? — шепнула она.

— Из него сделали памятник, — так же шёпотом ответил Сириус и взялся за ржавую калитку.

Должно быть, его прикосновение привело в действие чары. Над калиткой возникла вывеска, поднявшись из зарослей крапивы и сорной травы, словно странный быстрорастущий цветок. Золотые буквы на деревянной доске гласили:

Здесь в ночь на тридцать первое октября

Тысяча девятьсот восемьдесят первого года

Были убиты Лили и Джеймс Поттеры.

Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире,

Пережившим Убивающее заклятие.

Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен

В неприкосновенности как памятник Поттерам

И в напоминание о злой силе,

Разбившей их семью.

Вокруг аккуратно выведенных строчек доска была сплошь исписана. Здесь приложили руку множество волшебников и волшебниц. Кто-то просто расписался вечными чернилами, кто-то вырезал свои инициалы, многие оставили целые послания. Более свежие выделялись на фоне наслоений магических граффити, скопившихся за тринадцать лет, а содержание было у всех примерно одно и то же.

«Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни был!», «Если ты читаешь это, Гарри, мы с тобой!», «Да здравствует Гарри Поттер!».

— Свинство — портить вывеску! — возмутилась Гермиона.

— Ну почему же, — возразил я. — Мне нравится, что они так написали. Но раз из дома сделали памятник, получается, он не мой?

— Нет. Джеймс его снял, когда Упсы уничтожили семейный особняк. Тогда погибли родители Джеймса, твои бабушка и дедушка, удачно, что Лили вместе с тобой гостила у своих родителей, — ответил мне Сириус, при этом так смутился, будто он у меня дом потырил. — В Годриковой Лощине почти все дома принадлежат Министерству и сдаются в аренду. Построить же свой дом в то время было не так быстро и просто. Потом было заклятье Доверия и Джеймс с Лили уже не могли покидать дом…

Сириус замер недоговорив, впрочем, все и так знали, что было потом.

— А ты хочешь, чтобы этот дом был твоим? — неловко спросил Рон, оглядывая развалины.

— Видишь ли, друг мой, — изобразил я нравоучительный тон, — раз этот дом не мой, то мы сейчас собираемся проникнуть в чужой дом, а в чужом доме можно нарваться на охранные чары или хотя бы сигнализацию.

— Ну это как раз не проблема, — встряхнулся Сириус.

И они с Римусом, переглянувшись, приступили к взлому министерской собственности.

Действительно, через несколько минут мы без проблем вошли в дом. По словам Римуса, там не было ничего серьёзного, и если б мы не собирались использовать дом, снимать чары вообще не было необходимости. Зайти почтить память или просто поглазеть может любой.

А вот двигать стенку, чтобы разместить наше золотое панно, уже нельзя. Нет, моя первая детская была совсем немаленькой, но нам было нужно, чтоб место смерти мамы было точно в центре знака бесконечности. К счастью, Сириус хорошо помнил месторасположение тел. Я невольно усмехнулся превратности судьбы, когда самый страшный кошмар становится «к счастью». Здесь, в разрушенном доме големы, изображающие родителей, производили более сильное впечатление, чем в доме Саха в Хогсмиде. Бедняга Сириус, бледный даже сквозь чёрную краску, безумным взглядом шарил по комнате: по местами обожжённым и разрушенным стенам, по частично рассыпавшейся в труху мебели, по дырам в полу. Лишь бы не смотреть на рыжеволосую женщину, стоящую в переплетении рун, в кругу, окружавшем центр знака бесконечности, но спиной к знаку. Сам я встал позади неё также в круг, в отведённое рунами место. Рон и Римус встали в кольца бесконечности. Сириус, вспомнив о своей роли, встал позади меня вне схемы для подстраховки. Гермиона также заняла своё место вне панно и приготовилась, её задачей будет усыпить извлечённого из прошлого человека во избежание. И пусть сейчас у нас лишь пробный заход, Гермиона не сочла возможным расслабиться, а без маминого голема схема и вовсе не заработает.

Римус и Рон прочли заклинание, указывая палочками в центр знака. Я вслед за ними направил туда же свою палочку и произнёс заклинание. Сегодняшняя Реальность потеряла чёткость очертаний, расплылась миражом. Зато реальность тринадцатилетней давности была видна яснее ясного, и сквозь мерцающую статую я видел живую, родную женщину, загораживающую собой кроватку с ребёнком. Из-за этого я не видел того, кто говорил ей: