Алексей Добряков - Уличные песни

Так иди же ты к ней, к той красотке своей,
Наслаждайся ее красотою!
Про меня позабудь, позабудь навсегда.
Позабуду и я, но не скоро.

Ты плачь, гитара моя,
Сердцу больно в груди,
Грущу по дому я,
Родная, жди.
 Зачем разлука пришла
 Туда, где радость была,
 Разбила сердце мое,
 Весенним днем?

Я помню глаз синеву
И голос родной.
Под старым кленом в саду
Сидел с тобой.
 Плыла по небу луна,
 От счастья пела струна.
 Коснулся локон кудрей
 Щеки моей.

Тебя я нежно обнял,
К груди прижал
И в губы алые
Поцеловал.
 При свете радужных звезд
 Я видел капельки слез.
 «Не трожь цветочек любви», —
 Молила ты.

Я с нежных ножек твоих
Сорвал капрон
И, задыхаясь, к груди
Прижал бутон.
 Легла под кленами ты,
 Спиной примяла цветы,
 В объятьях жаркой любви
 Минуты шли.

Я полюбил тебя
Тогда сполна,
Но круто бросила
Меня судьба.
 Остались только мечты,
 Тот майский вечер и ты.
 Нас разлучил с тобой
 Военный строй.

Вечер догорает над Невою,
Тихо в Ленинграде в этот час.
Я хочу, чтоб ты была со мною,
Но тебя со мною нет сейчас.

Тихий вечер, теплый вечер…
Я такие вечера люблю.
В этот тихий, теплый вечер
Для тебя, любимая, пою.

Ты подуй в лицо мне, теплый ветер,
Волосы развей, сильнее дуй,
Ты напомнил ласковые встречи,
Первый настоящий поцелуй.

Карточку твою бесценной ношей
Я ношу в кармане с того дня.
До чего же ты была хорошей!
Горяча к тебе любовь моя.

Тихий вечер, теплый вечер…
Я такие вечера люблю.
В этот тихий, теплый вечер
Для тебя, любимая, пою.

Синенький скромный платочек
Был на плечах дорогих.
Ты говорила, что полюбила
И не взглянешь на других.
 Мы той весной
 В роще бродили с тобой.
 Мелькал между кочек синий платочек,
 Милый, желанный, родной.

Синенький скромный платочек
Падал с опущенных плеч,
Как провожала и обещала
Синий платочек сберечь.
 И пусть со мной
 Нет сегодня любимой, родной,
 Знаю, с любовью у изголовья
 Прячешь платок дорогой.

Письма твои получаю —
Слышу твой голос живой,
И между строчек синий платочек
Снова встает предо мной.
 И в час такой
 Всюду со мной облик твой:
 Чувствую, рядом, с любящим взглядом,
 Ты постоянно со мной.

Кончится время лихое.
С радостной вестью приду.
Знаю, к порогу снова дорогу
Я без ошибки найду.
 И вновь весной
 Рядом с зеленой сосной
 Мелькнет между кочек синий платочек,
 Милый, желанный, родной.

Был день осенний,
И листья грустно опадали,
В усталых астрах
Печаль хрустальная жила.
Грусти тогда с тобою мы не знали,
Ведь мы любили —
И для нас цвела весна.
 Ах, эти черные глаза
 Меня погубят,
 Их позабыть никак нельзя —
 Они горят передо мной.
 Ах, эти черные глаза!
 Кто их полюбит,
 Тот потеряет навсегда
 И счастье, и покой.

Был день весенний,
Все, расцветая, ликовало,
Сирень синела,
Будя уснувшие мечты.
Слезы я бесконечно проливала —
Я так любила,
Но со мной прощался ты.
 Ах, эти черные глаза Меня погубят,
 Их позабыть никак нельзя —
 Они горят передо мной.
 Ах, эти черные глаза!
 Кто их полюбит,
 Тот потеряет навсегда
 И счастье, и покой.

Шумел камыш, деревья гнулись,
А ночка темная была.
Одна возлюбленная пара
Всю ночь гуляла до утра.

А поутру они расстались.
Кругом помятая трава.
То не трава была помята —
Измята девичья краса.

Пришла домой, а там спросили:
«Где ты гуляла, где была?»,
Она в ответ: «В саду гуляла,
Домой тропинки не нашла».

Он говорил: «Ругаться будут —
Ты приходи опять сюда».
Она пришла — его там нету,
Уже не будет никогда.

Она платок к лицу прижала
И горько плакать начала:
«Кому ж краса моя досталась,
Кому ж я счастье отдала».

Шумел камыш, деревья гнулись,
А ночка темная была.
Одна возлюбленная пара
Всю ночь гуляла до утра.

Окрасился месяц багрянцем,
И волны бушуют у скал.
«Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя не катал».

«Охотно я еду кататься,
Я волны морские люблю.
Дай парусу полную волю,
Сама же я сяду к рулю».

«Ты правишь в открытое море,
Где с бурей не справиться нам.
В такую шальную погоду
Нельзя доверяться волнам».

«Нельзя, говоришь? Почему же
В минувшей той нашей судьбе,
Ты вспомни, изменник коварный,
Как я доверялась тебе!

Меня обманул ты однажды.
Сейчас я тебя провела:
Смотри же, вот нож мой булатный,
Который с собой я взяла!»

И вот, пораженный замахом,
Не мог он в глаза ей взглянуть.
Она в него нож свой вонзила,
Потом в свою белую грудь.

Всю ночь непогода гуляла,
И волны кипели у скал.
Наутро на волнах остались
Лишь щепки того челнока.

В гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
И пили за здоровье капитана.

В таверне были гам и духота.
Матросы все пленялись танцем Мэри.
Не танец так пленял их — красота.
Внезапно с шумом распахнулись двери.

В дверях стоял наездник молодой,
Его глаза, как молнии, сверкали.
Наездник был красивый сам собой.
Его все знали как ковбоя Гарри.

И моряки воскликнули гурьбой:
«Эй, Гарри, ты не наш, не с океана!»
«Мы, Гарри, посчитаемся с тобой!» —
Раздался пьяный голос капитана.

И в воздухе сверкнули два ножа.
Матросы затаили все дыханье.
Все знали, капитана как вождя
И мастера по делу фехтованья.

Но Гарри был суров и молчалив.
Он знал, что ему Мэри изменила.
Он молча защищался у перил.
И Мэри в этот миг его любила.

Со стоном повалился капитан.
А губы Мэри тихо прошептали:
«Погиб пират — пусть плачет океан»
Кровь капала с ножа ковбоя Гарри.

В гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
И пили уж за Гарри — атамана.