Мэри Монро - Летние девчонки

– Раньше я много пил, – сказал Блейк. – Сама прекрасно знаешь, что бывает, когда вместе собирается несколько старых приятелей. Без алкоголя не обходится. Когда я был подростком, я не был дурным ребенком, но я был бесстрашным. А кто не бесстрашен в восемнадцать, когда в крови бушует тестостерон? Все мы верили, что бессмерты.

– Я знала много таких парней, – согласилась она. – Кажется, Девлин такой до сих пор.

– Да, некоторые ребята так и не выросли. Я вырос быстро, в восемнадцать лет.

Она смотрела на его длинные, загорелые пальцы, обхватившие бокал, а он смотрел на темный чай. И ждал.

– В Клемсоне выдалась дождливая неделя, и, пока остальные ныли насчет дождя, мы с моим приятелем Джейком взяли ключи от его «бронко» и отправились гоняться по грязи. Мы встретились с другими ребятами и чудесно провели время на какой-то проселочной дороге. Если я был бесстрашен, то Джейк был безрассуден. Он любил тот чертов «бронко».

Блейк поднял стакан и сделал глоток.

– Не знаю, случилось ли это из-за алкоголя или нам просто не повезло, но Джейк слетел с дороги, и «бронко» перевернулся. – Блейк помолчал. – Джейк не пристегнул ремень. Он вылетел из машины, и его придавило проклятым «бронко». Я был пристегнут. Мне здорово досталось, но я выжил. Я оказался словно на привязи: Джейк сам устанавливал ремни безопасности. Я беспомощно висел там, казалось, целую вечность, слушая, как жизненные силы покидают Джейка.

– Мне очень жаль, – сказала она, не в силах даже представить этот ужас.

Он уставился на тарелку.

– Такое невозможно забыть. Я до сих пор не понимаю, почему Джейк не пристегнулся тем вечером. Ведь он переоборудовал «бронко» для безопасности. – Он покачал головой. – Я нахожу лишь одно объяснение: мы слишком много выпили. Он плохо соображал. – Блейк поднял взгляд на Карсон. – С тех пор я потерял вкус к выпивке.

Карсон отчаянно хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, но ей казалось, что она слишком спешит.

– Спасибо, что поделился, – поблагодарила она его.

Небо потемнело, и свет в баре начал привлекать мотыльков-самоубийц. Официантка вернулась и принесла им ужин, нарушив неловкое молчание.

Когда они поели, Блейк задал Карсон тот же вопрос:

– Как насчет тебя? Тоже решила бросить?

Карсон положила сандвич со свининой и вытерла рот салфеткой.

– Я просто сейчас не пью. Мы с Харпер заключили что-то вроде пари. Хотели проверить, выдержим ли неделю. Неделя переросла в две. Теперь мы хотим продержаться все лето. – Карсон покачала головой. – Не знаю, справлюсь ли. Бокал пива чудесно дополнил бы сегодняшнее барбекю.

– Со временем перестаешь скучать. Теряешь вкус, – сказал Блейк.

Карсон добавила в чай сахар и размешала соломинкой. Лед соблазнительно звенел, и она сделала глоток. Хорошо. Даже вкусно. Но не пиво.

– Надеюсь, ты прав. Если честно, пока я каждый день мечтаю о кружке пива или бокале вина.

Карсон провела кончиками пальцев по запотевшему бокалу чая со льдом, а ее сердце тем временем билось все быстрее – она думала, как много можно рассказать Блейку. Она посмотрела в сторону бара, где на табуретах сидели люди, болтая и держа в руках бокалы; потом на лакированный стол. На что угодно, только не на Блейка.

– Я знаю, что, пока у меня есть такие желания, я не могу ответить на главный вопрос. Смогу ли я действительно остановиться.

Слова Карсон прозвучали невозмутимо, но она украдкой посмотрела на его лицо. Он внимательно слушал, без эмоций и осуждения.

Карсон решилась продолжить. Между ними мерцала маленькая свеча, и Карсон рассказывала Блейку об отце, как пьянство загубило его жизнь и талант. Пока у нее на тарелке остывала еда, она рассказывала о своих скелетах, описывала, как ухаживала за отцом, как оставила его в восемнадцать и как он умер в одиночестве несколько лет спустя. Карсон начала пить – только в компании, но она работала в такой сфере, где люди пили в компании двадцать четыре часа в сутки. И только недавно она задумалась, не передался ли ей семейный ген алкоголизма.

Когда она закончила, столики на террасе уже опустели. Только в баре еще был людно и шумно.

– Хочешь, пройдемся по пляжу? – спросил Блейк.

Карсон тяжело вздохнула и кивнула. Ей было неприятно, что она открыла перед ним свои слабости, и прогулка казалась отличной идеей.

Они направились к пляжу, шагая рядом друг с другом. Блейк подстроился под ее темп. Ярко светила луна, и, скрывшись от уличных огней и погрузив ноги в песок, они увидели широкое полотно бархатисто-черного неба над океаном и сияющие звезды. К удивлению Карсон, Блейк взял ее за руку.

Карсон глубоко ощущала его близость, пока они шли рядом под полной луной и россыпью звезд. Неподалеку сонно шумел прибой. Карсон чуть не рассмеялась, подумав, что вполне можно было бы снять рекламу романтического отдыха на острове, ролик с двумя любовниками, гуляющими по берегу. Только вот любовниками они не были. Эта мысль мучила Карсон. Когда Блейк сделает шаг? Она хотела почувствовать его объятия, его поцелуи, хотела заняться с ним любовью.

Карсон все острее ощущала его прикосновения. Когда они сталкивались бедрами или плечами, идя по неровному песку, у нее по спине пробегала дрожь.

Потом Блейк остановился, повернулся к Карсон и мягко провел большим пальцем по ее ладони.

– Карсон, вчера, когда ты сказала, что уезжаешь… Тебе приходило в голову, что мне не все равно?

Она положила руки ему на грудь.

– Я надеялась, что тебе не все равно.

Он стоял совсем рядом, и она смогла разглядеть медленно появившуюся у него на губах довольную улыбку.

– Карсон, – с нажимом сказал Блейк, – мне не все равно уже несколько недель.

Карсон было тридцать четыре. У нее было множество любовников, и она считала себя опытной в таких вопросах. Даже пресыщенной. Так почему рядом с ним она краснела, словно подросток?

Он протянул руку и нежно провел пальцами по ее голым рукам. Ее вздохи сопровождали каждый миллиметр этого медленного, тщательно спланированного путешествия, отмечая путь мурашками. Руки Блейка скользнули ей за спину, и он прижал Карсон к себе.

Она обхватила его руками за шею и крепко прижалась к нему. Но он не спешил. Он прикоснулся губами к ее шее и восхитительно медленно двинулся к ее рту. Он так долго ждал этого момента, но не хотел спешить.

Когда он наконец прикоснулся губами к ее губам, она приоткрыла рот и прижалась к нему. Сперва он был нежным и дразнящим. Потом обнял ее сильнее, крепко прижал к себе. Поцелуи стали жадными и глубокими. Она почувствовала, как его руки пролезли к ней под футболку, к груди. Ее соски затвердели, и она застонала.

Он отодвинулся, положив руки ей на предплечья, но не отпуская ее.