Array Коллектив авторов - Много добра, мало зла. Китайская проза конца ХХ – начала ХХI века

Цао Дашу лежал на ледяном полу, ему казалось, что у него переломаны все кости. Он с горечью подумал, как было бы хорошо, если бы вечером дома остался Цао-младший: смелый и сильный, он наверняка помог бы ему справиться. Ведь эти хулиганы ограбили не только его самого, но прихватили и вещи брата. Если бы они с братом объединили усилия, то уж точно одолели бы воров. Если бы Цао-младший пришел на помощь, эти трое на коленях бы перед ними ползали, моля о пощаде. Однако он знал, что Цао Сяошу дома не было. Брат любил играть в мацзян и часто проводил время в медпункте Ма Бухуаня в компании с деревенским секретарем Цао Шулинем, бухгалтером Ли Баотянем да с лысым Чэнь Чанпином. И нередко случалось, что просиживали они там до самого утра.

На следующий день, едва рассвело, Цао-старший уже был на ногах. Он хотел дождаться возвращения брата, а потом вместе с ним отправиться к хулиганам, за своим добром. Поднявшись с постели, Цао Дашу вышел на порог, оглядывая окрестности. Он простоял довольно-таки долго, но Цао-младшего так и не увидел, лишь солнце, зардевшись, словно стыдливая девица, выползло из-за восточного склона горы. Стоя в лучах яркого солнца, Цао-старший прикинул: «Уже и рассвело совсем, почему это Цао Сяошу до сих пор не возвращается, неужто он и себя проиграл!» И тут Цао Дашу наконец заметил брата. Цао-младший едва передвигал ноги, он тащился даже медленнее, чем солнце. Цао-старший подумал: «Солнцу простительно, оно на склон взбирается, а ты по ровной дороге идешь, и так медленно?» Цао Сяошу полз, словно улитка, и прошло полдня, прежде чем он добрался до дома. Только тогда Цао-старший заметил, как он жутко выглядит: волосы торчат в разные стороны, точно пучки соломы, вокруг глаз, словно у панды, залегли черные круги, а сами глазные яблоки все красные от кровоподтеков. Особенно впечатляло его лицо – мертвенно-бледное, оно напоминало лист бумаги. Никогда раньше Цао не видел брата в таком состоянии, но внешний вид мало его волновал, ведь не женой же он ему приходился, так что синяки Цао Сяошу его не тревожили. Цао Дашу рассказал, что ночью их ограбили. Позевывая, Цао-младший спросил, кого именно из них обокрали.

– Обоих, – ответил брат, – я лишился двух кусков вяленого мяса, а ты – нескольких бутылок вина.

Цао Сяошу сразу вскинулся:

– Если бы я знал, кто эти ублюдки, я бы с них тут же шкуру спустил!

– Мне известно, кто они, – откликнулся Цао Дашу.

– Так скажи мне, и я пойду разберусь, – ответил младший, сжимая кулаки.

– Это были Рябой Ван, Чэнь Чаншэн и Ли Собачьи Яйца.

Цао-младший раскрыл рот и выдержал долгую паузу.

– Так это они, – только и сказал он.

– Так идем же, ты ведь собирался, я тоже пойду, – поторопил Цао Дашу.

– Нет уж, баста, – замотал головой младший брат, – идти к ним пустое дело, нам их все равно не одолеть.

– Я не собираюсь с ними драться, – ответил Цао-старший, – я просто хочу вернуть свое мясо.

– Они выродки те еще, их лучше не задевать. И если ты пойдешь к ним, то уж точно нарвешься на неприятности.

– Раз ты боишься, я пойду один, – хладнокровно сказал Цао Дашу, – ну не съедят же они меня!

Все это время младший брат продолжал зевать, будто не спал несколько лет.

– Ну раз собрался, то иди сам, а я еще пожить хочу.

Цао-старший рассердился и пошел один. Он знал, что эти негодяи если не сидят за картами в харчевне Ма Гуйхуа, то уж точно собрались дома у Чэнь Чаншэна. Не найдя их у Ма Гуйхуа, Цао Дашу направился к Чэнь Чаншэну. По дороге он чувствовал, что сердце у него кототится так сильно, точно он сам шел на грабеж. Ему было страшновато и хотелось вернуться, но в то же время он боялся, что над ним посмеется младший брат. Поэтому он стиснул зубы и, собравшись с духом, направился вперед. Это преисполнило его скорбным упорством, словно он и впрямь шел на верную смерть.

Когда Цао-старший мужественно подошел к воротам, где жил Чэнь Чаншэн, на него вдруг накинулся черный дворовый пес. Цао Дашу так напугался, что дал деру. Отдышавшись, он подобрал с земли камень и снова пошел к дому. Заметив это, собака струсила и отбежала в сторону. Но через какой-то миг пес снова бросился на Цао Дашу, словно узрел в нем лютого врага. Цао Дашу замахнулся и как следует запульнул в собаку камнем. Та не ждала такого сопротивления и, громко завыв от боли, побежала вон, поджав хвост и раненую заднюю лапу. На шум из дома повылазили Чэнь Чаншэн, Рябой Ван и Ли Собачьи Яйца.

– А, это ты, – произнес Чэнь Чаншэн, обращаясь к Цао.

– Я, – ответил тот.

– Ты ко мне по делу?

– По делу. Я за своим вяленым мясом пришел.

Чэнь Чаншэн расхохотался:

– Не могло же мясо само убежать, как бы оно оказалось у меня?

– Вы вчера украли его у меня, я все видел, – ответил Цао-старший.

– Жрать можно что попало, а вот нести всякую чушь нельзя. Ты тут на порядочных людей зря не наговаривай. Каким это ты глазом увидел, что мы своровали у тебя мясо? – спросил Чэнь Чаншэн.

– Обоими глазами видел, это точно были вы, – ответил Цао Дашу.

Осклабив два ряда почерневших блестящих зубов, Чэнь Чаншэн засмеялся:

– Ну, допустим, что своровали мы, и что же ты собираешься с нами сделать?

– Мне до вас дела нет, да и не справиться мне с вами. Я просто хочу забрать свое мясо.

– Договорились, ты получишь свое вяленое мясо. Но вот скажи, что делать с собакой, которую ты только что ранил?

– Твоя собака первая бросилась на меня, я защищался.

– Меня это не колышет. Так или иначе, она от тебя пострадала, как ты собираешься это исправлять?

Цао Дашу почувствовал, как его лоб покрывается испариной.

– Я, конечно, ее ушиб, но ведь только слегка, с ней ничего не случилось.

– Это сейчас кажется, что ничего не случилось, но кто знает, может быть, у нее какие-то внутренние повреждения. Не исключено, что какие-то последствия еще обнаружатся, – заключил Чэнь Чан-шэн.

– Что предлагаешь? – промямлил Цао Дашу.

– Мы с тобой часто пересекаемся, так что специально озадачивать я тебя не стану. Сделаем так: ты съездишь в город за «неотложкой» и отвезешь мою собаку в больницу на обследование. Если ничего серьезного не обнаружится, то, считай, дело закрыто.

Цао опешил и осипшим голосом переспросил:

– Отвезти в больницу?

– Отвезти в больницу, – на полном серьезе повторил Чэнь Чан-шэн, – если ее не обследуют, то как же мы узнаем о тяжести повреждений.

Цао Дашу вытер лоб и засомневался:

– Ты, верно, шутишь, какая «неотложка», какая больница?

– Шутить с тобой в аду будут, – ответил Чэнь Чаншэн, – живее давай. Если из-за твоей нерасторопности моя собака сдохнет, тогда у тебя появятся по-настоящему большие проблемы.

Ноги у Цао Дашу задрожали, он взмолился:

– Чаншэн, хватит уже шутить, да и мяса мне уже никакого не нужно, будем считать, что я вам его подарил.