Василиса Савицкая - За ширмой

Утром клеишь на зубную пасту улыбку, кремом на лицо наносишь толику цинизма. За цинизмом лучше всего прятаться. Сто процентная маска – не пробиваемая. И верят же. Кто-то даже сволочью считает. Но там, где цинизм, и равнодушие включается. Не циклишься. Сволочь и сволочь, дурак и дурак. Какая разница. Правды все равно не узнают.

Вот так и рулишь при свете дня. Такой себе циничный равнодушный пофигист, которому все ровно…

Бесишь силой своей окружающих. Ведь уверены, что больно не бывает. Не бывает страшно, одиноко, тоскливо. Уверены, что не хочется упереться в плечо и признаться во всем этом. И неважно кому.

Молчишь, чтобы не разочаровать. Образ не сломать, годами заученный. Зубы сцепляешь и улыбаешься. Ведь свет ярок и беспощаден. Своими фотонами он во сто крат усилит все сказанное. Хоть одно слово сорвется, когда молчать устанешь. Все! Жалеть кинутся… «Как же, как же!!! Мы же и так знали, что ж ты сразу не сказал?»

Тут же опеку со сладким привкусом и ехидной улыбкой на тебя наденут, советами затыкают, кусок сердоболия, как нищему, начнут пихать. И так жалобно все смотреть станут, что тошнить начнет. Молчишь.

А ночью свет выключаешь, одеялом ее черным укутываешься и чувствуешь, как по каждой клеточке тела тепло течет. Признаешься себе во всем том, что вот еще каких-то пару часов назад при свете дня отрицал с пеной у рта. Упираешься в плечо свое и ведешь нескончаемую беседу… о вечном. Слушатель ценный – не перебьет, не осудит, жалеть не станет. Поймет и примет… Таким, какой есть… Ущербным и немощным.

А не дай бог с эмоциями не справишься, скажешь ночью о сокровенном кому-то, не сможешь в себе удержать, утром жалеть начнешь. Шутками перекрывать станешь. На алкоголь пенять. Неловко-то будет. И страшно… Как будто при свете дня голым перед кем-то оказаться… Не комильфо…

Вот так и держишь за удила этот цикл бесконечный. Все контролируешь… Все продумываешь… Жизнь делится на свет и тьму… Но как же хочется в свете… хоть раз… в плечо… и все наизнанку… несказанное…

Знаешь, что я бы могла

Знаешь, что я бы могла? Ничего особенного… Но я бы могла варить тебе шикарный кофе по утрам, пока ты собирался на работу. Я могла бы делать тебе на ужин творог с овощами и зеленью, так как это самый полезный ужин для спортсменов. А на обед я могла бы готовить тебе борщ, самый вкусный из всех, которые ты когда-либо пробовал. Я могла бы вечером перед работой гладить твои рубашки, а потом утром накидывать их на себя. Я могла бы молча с улыбкой опускать крышку унитаза. Нет, конечно, еще я могла громко орать, соприкасаясь с холодным фаянсом, но это, думаю, было бы смешно. Я могла бы собирать по дому твои носки. Я могла покупать тебе самые красивые семейные трусы и любоваться тобой в них. Я могла ждать тебя с работы, во сколько бы ты ни возвращался. Или нет. Я могла бы забирать тебя с работы. Я тихо сидела в машине и ждала, когда ты выйдешь, уставший, замотанный, закроешь дверь и оставишь суету за ней. Тогда я включала спокойное радио, и мы ехали молча. А потом, дома, я могла бы положить твою голову себе на колени и нежно гладить, забирая твою усталость. Я могла бы рассказывать перед сном тебе красивые истории, под которые ты засыпал спокойным сном. Я могла бы держать тебя за руку, если б ты ночью просыпался от кошмара. Тебе тогда было бы не так страшно и одиноко. А когда ты не хотел говорить, я могла бы молчать. Молчать столько, сколько нужно. Хотя это так для меня трудно, но ради тебя я бы могла. Когда ты слушал в наушниках музыку, я могла бы наливать тебе вина в бокал, не отвлекая своим присутствием. А когда тебе нужно было говорить, я могла слушать тебя часами. Я могла смотреть с тобой фильмы, и мы бы обязательно смеялись или плакали вместе.

Я даже могла тебя не ревновать, хотя, поверь, я очень ревнива. Но я могла быть уверена, что я лучшая из всех, кто был. Я могла быть самой красивой женщиной для тебя, и ты бы гордился мной. Я могла бы любить тебя той любовью, которая дается одни раз в жизни небесами. Безусловной любовью, ничего не требующей взамен. Я могла бы спать с тобой под одним одеялом. Это важно, не смейся. Намного удобней спать под разными, но я бы смогла под одним с тобой.

Я могла бы оберегать твою душу от слез, забирать твои печали себе. Я могла бы безустанно повторять тебе, что ты лучший человек на этой земле, и самое главное то, что ты бы мне верил. Я могла сделать тебя счастливым… Хоть немножко счастливым. Я бы все могла! Но я не могу… Я фантом…

Но я могу быть Облаком, закрывающим тебя от палящего солнца…

Мыслью, вызывающей улыбку на твоем лице…

Дождем, теплым летним дождем, который смоет твои печали…

Океаном – бескрайним, бушующим, но в котором ты никогда не утонешь…

Я могу бы быть Огнем, жарким, пламенным, согревающим, который никогда тебя не обожжет…

Я могу быть Светом, зовущим и ярким, указывающим тебе путь…

Я все для тебя могу!!!

Амбивалентность

Амбивалентность… Какое интересное слово… Означает оно – двойственность…

Я амбивалентна… Двойственна… Меня две…

Одна нежная, чувствительная, слабая, ранимая, ведомая, верующая безоговорочно в изначальную доброту каждого человека и божью благодать. Вторая – сильная, самодостаточная, покрытая толстым слоем цинизма и сарказма… Та, которая уже ни во что не верит… а окружающие просто бесят. И все на расстоянии вытянутой руки… При сближении – расстрел.

Думаете, легко? Честно, нет.

Постоянная борьба утомляет. Какая из них победит – неизвестно. Как правило, это всегда неожиданность. Плачевно то, что когда так нужна сильная, почему-то включается слабая и наоборот. Теряешься, путаешься… паниковать начинаешь. Но амбивалентность – это диагноз.

Сильная прет вперед. Никто не нужен. Ничто не нужно. Все сама.

– Любовь? Что это?

– Поддержка? А вы о чем?

– Забота? Ну вы меня просто рассмешили.

Это бред. Нет любви! Так точно в этом убедили, что выключила понятие это лет десять назад и, знаете, не ошиблась.

Обязательства? Да что вы… При первых ухабах с плеч и наутек… Попробуй, догони.

Поддержка… Из области фантастики. Как только споткнешься, опереться, как правило, не на кого. Во время обязательств убегают.

Какая забота? Что вы несете? Он бухает, она страдает… Дети плачут. Ну или наоборот… Он страдает, она бухает… Но детям все равно хуже. Вот и вся забота.

Так зачем? Скажите, зачем это все, если сам? Сам от себя не убежишь… и поддержишь, и позаботишься. Скажу больше: предать себя не как. Но если полное одиночество за предательство самого себя не в счет, значит, я права.

И все бы хорошо… Живи, пыхти и радуйся… Но вы же помните… Я – амбивалентна!

Вторая Я с этим мириться не хочет. А правильней сказать – не может. Ну не потеряла она, дура, веру в светлое и настоящее… В людей верит… В любовь верит… Как ни пинали, как жизнь ни учила, не закалилась… Слабачка! В плечо твердое верит, чтоб нос свой уткнуть в него, руки от холода подмышками спрятать хочет. Нежная больно… мерзнет. А еще ей слышать хочется, что любима, что желанна, нужна… И конфеты хочет, как маленькой… Чтоб не сама себе, а… сюрпризом. И все ждет, что погладят, приласкают, обнимут, своей назовут… Скажут на ухо, что не отпустят… И отдать – никому не отдадут. А она и уходить не будет. Прижмется к груди, как мышь, и затихнет… И теплом своим любой лед растопит, и нежностью своей неизрасходованной любые раны залечит…