Дик Фрэнсис - 2011, Азартная игра

Но что я мог поделать, как изменить свою жизнь? Ведь меня обучали на финансового консультанта. А больше всего на свете мне хотелось быть жокеем, или наездником в родео, или же инструктором парашютистов, выписывающих фигуры в воздухе в свободном падении, или охотником на крокодилов, или же…

Черт угораздил меня сломать шею!

Тут печальные мои размышления прервала мама, спросила, что я хочу на ленч.

- А что у нас есть? - спросил я.

- Джен сказала, что мы можем брать из холодильника или кладовки все, что угодно.

- И что же там есть?

- Пойди сам посмотри.

По правде сказать, особого выбора не было, в морозилке у Джен хранилось несколько пакетиков с замороженными продуктами, полки в кладовой оказались почти пусты. Старая Матушка Хаббард [16]чувствовала бы себя в таком доме вполне уютно.

- Самое время съездить в магазин, - сказал я.

И вот все мы трое уселись в неприметную темно-синюю машину и поехали в огромный супермаркет на окраине Ньюбери, одержимые желанием забить все пустующее пространство в холодильнике и кладовой Джен. Это меньшее, что мы могли для нее сделать в благодарность за гостеприимство.

Пока мама с Клаудией переходили из прохода в проход, усердно заполняя две большие тележки горами еды, я, следуя их совету, отправился в отдел, где торговали мужской одеждой.

Я осматривал ряды вешалок с рубашками и брюками, пиджаками и костюмами, но, к моему великому сожалению, пуленепробиваемых жилетов в этом супермаркете не оказалось.

Воскресенье получилось у нас настоящим днем отдыха. Поездка в супермаркет сильно утомила Клаудию, которая еще не успела окончательно оправиться от операции.

- Не стоит сразу вставать и сильно напрягаться, - говорил нам ее врач, доктор Томик. - Ей необходимы покой и отдых, чтоб зажила рана в брюшной стенке.

Он ни словом не упомянул о беготне по лестнице, о стремлении отпугнуть убийцу криками, о походе в магазин за продуктами, но вряд ли одобрил бы все эти занятия.

- Сегодня останешься в постели, - сказал я Клаудии. - Завтрак я принесу.

Она улыбнулась и, как только я вышел, снова закрыла глаза.

Джен уже была внизу, готовила себе тосты.

- Бог ты мой, - воскликнула она, заглянув в кладовую, - да у нас даже мармелад есть! - Она обернулась, с улыбкой взглянула на меня. - Не помню, чтоб в доме когда-нибудь было столько еды. Повариха из меня никудышная. Я только и умею, что разогревать в микроволновке готовую еду. Но вам не следовало покупать такую уйму продуктов.

- Считай, что это плата за жилье, - сказал я.

- Ты ничего не должен мне платить, любовничек, - сказала она. Вышла из кладовой и открыла банку мармелада. - Ну, разве что любовью. - Она расхохоталась. - Правда, теперь знаю, тут без шансов.

- Прости, - сказал я.

- Перестань, - протянула она. - Клаудия такая славная. И красавица. Тебе просто повезло. - Она глубоко вздохнула. - Так что, думаю, пора мне перестать называть тебя любовничком.

В глазах Джен блеснули слезы. Я подошел и обнял ее за плечи. Что тут скажешь? И я предпочел промолчать. Просто крепко сжал ее плечи, всего на секунду.

- Жизнь довольно странная штука, - пробормотала она и отступила на шаг. - Когда я была замужем за Стюартом, хотела только одного: развестись с ним поскорей и сохранить половину его состояния. Что ж, получилось, но - знаю, это звучит безумно - теперь мне его страшно не хватает. Скучаю даже по скандалам, которые мы устраивали друг другу. А теперь наша Мария в университете, в Лондоне, и я влачу жалкое существование богатой и одинокой разведенки.

- Но у тебя же целые толпы друзей, - сказал я.

Она намазала мармеладом тост и подняла на меня глаза.

- У меня знакомых полно, а вот настоящих друзей нет. На скачках всегда высокая конкуренция, так что подружиться с кем-либо из этих людей трудно, почти невозможно. Нет, конечно, знакомых и приятелей кругом полно, тренеры и прочие, и я вижусь с ними на скачках, а вот на званые обеды в деревне меня не приглашают. Все мои друзья были друзьями Стюарта, и когда он ушел, их тоже не стало.

- Что ж, самое время начать встречаться с кем-то еще, - заметил я, пытаясь приободрить ее.

Она снова рассмеялась, на этот раз коротко и сухо.

- Это не так-то просто, найти человека, который бы удовлетворял тебя по всем статьям, вот что тебе скажу. И виной всему вы, мужчины.

- Это каким же образом? - спросил я.

- Если мужчине нужен секс, он может пойти и купить любую девчонку из тех, что стоят на углу. Или же подцепить дамочку в стриптиз-клубе, - сказала она. - А для женщины средних лет это целая проблема.

Я потерял дар речи. Я всегда считал ее заигрывания просто шуткой. Не понимал степени ее отчаяния.

- О, Джен! - воскликнул я. - Мне страшно жаль.

- Не нужна мне твоя жалость, - сказала она. Резко отвернулась и понесла банку с мармеладом в кладовую.

«Нет, - подумал я. - Ей нужна не жалость, а мое тело».

Я взял чашку кофе и мюсли и понес наверх Клаудии.

- Что-то ты долго, - заметила она, садясь в постели.

- Извини. Разговаривал с Джен.

- Она просто прелесть, верно? - воскликнула Клаудия. - Вчера утром, когда тебя не было, мы с ней долго болтали.

- О чем именно? - насторожился я.

- Да так, ни о чем. О жизни, - ответила она. - О всякой ерунде.

- Ты рассказала ей… Ну, сама знаешь о чем.

Почему слово «рак» всегда так трудно выговаривать?

- Я начала говорить, но тут вошла твоя мама, а мне пока не хочется, чтоб она знала. Потом расскажу. Сейчас не время.

- Когда - потом? - спросил я. - Теперь, мне кажется, самое подходящее время.

- Наверное, ты прав, - кивнула она. - Просто я почувствовала… - Тут Клаудия запнулась.

- Что?

- Почувствовала, что обманываю ее ожидания. Страшно не хочется, чтоб она во мне разочаровалась.

- Не говори глупостей, - сказал я. - Она тебя уже полюбила.

- Только за то, что думает, я рожу ей внуков.

- Это не так, - заметил я. Хотя, наверное, Клаудия была права.

- И она возненавидит меня, если я выйду за тебя замуж, а потом вдруг выяснится, что я не могу иметь детей. Она увидит во мне препятствие твоему семейному счастью.

Клаудия была на грани слез.

- Дорогая, - начал я, - пожалуйста, перестань себя изводить. Ладно. Если не хочешь говорить ей сейчас, не надо. Скажем как-нибудь потом.

Придется сказать, когда у Клаудии начнут выпадать волосы.

Воскресный день тянулся томительно медленно, я то и дело задавался вопросом: решился ли Бен Робертс переговорить со своим отцом, и если да, то чем кончился разговор. Но поскольку я все еще опасался оставлять мобильник включенным, возможности узнать об этом не было никакой.

Мама с помощью Джен готовила на ленч ростбиф с гарниром, по всему дому разносились аппетитные запахи. Они даже Клаудию выманили из спальни, и она спустилась к нам в халате.