Дик Фрэнсис - 2011, Азартная игра

- Мне необходимо встретиться с вами и суперинтендантом Ирингом, - ответил я. - И еще со старшим инспектором Флайтом, если он, конечно, будет не против. И если обещает не арестовывать меня.

- Где хотите встретиться?

- Вам решать, - сказал я. - Но постарайтесь, если можно, договориться на четверг.

- Зачем вам нужна эта встреча? - спросил он.

- Хочу рассказать, за что именно убили Геба Ковака и почему ныне покойный стрелок с глушителем пытался прикончить меня.

- А почему не сегодня? - спросил он. - Или, на худой конец, завтра?

- Просто должен сперва кое с кем переговорить.

- С кем?

- С одним человеком.

- Я ведь уже говорил, оставьте расследование нам, - сердито произнес старший инспектор.

- Я и собираюсь, - сказал я. - Именно по этой причине и хочу встретиться с вами и суперинтендантом.

Но до этого мне нужно как можно больше узнать о болгарском проекте.

- Ладно, - сказал он. - Договорились. Как с вами связаться?

- Оставьте сообщение на этот номер. Или же я сам завтра вам перезвоню.

И я отключил телефон.

Затем съехал с автострады на развязке у Ридинга, описал круг и вернулся на ту же дорогу, только теперь поехал в обратном направлении, к Ньюбери.

Включил телефон и набрал номер конторы. Ответила миссис Макдауд.

- Приветствую, миссис Макдауд, - сказал я. - Это Николас. Нельзя ли поговорить с мистером Патриком?

- Вы скверный мальчишка, - тут же укорила меня миссис Макдауд. В голосе ее звучали строгие учительские нотки. - Разве можно было так огорчать мистера Грегори? У него просто сердце разрывается.

Я не ответил. Лишь подумал про себя: чем скорее разорвется у него сердце, тем лучше.

Молчал и ждал, когда она соединит меня.

- Привет, Николас, - сказал Патрик. - Ты где?

«Почему, - подумал я, - мое местопребывание стало для всех навязчивой идеей?»

- В Ридинге, - ответил я. - Ты говорил с Джессикой?

- Пока нет. Сегодня утром сам начал просматривать этот файл. А позже собираюсь обсудить это дело с Грегори.

- Смотри, будь с ним осторожней, - сказал я.

- А ты будь серьезней, - парировал Патрик.

- Клянусь, я серьезен, даже очень серьезен, - ответил я. - На твоем месте я бы поговорил сперва с Джессикой. А уж потом вы вдвоем - с Грегори.

- Ладно, посмотрим, - сказал Патрик.

Патрик и Грегори были партнерами долгие годы, и Патрику следовало бы знать, что убедить друга хоть в чем-то - задача практически невыполнимая. И, наверное, не стоило винить его в том, что он решил сперва все проверить сам, прежде чем обращаться к Джессике.

- Оставь это мне, - решительным тоном произнес Патрик.

- Ладно, - ответил я. - Валяй, действуй. Но завтра я позвоню, узнать, как продвигаются дела.

И я отключил мобильник и посмотрел в зеркало заднего вида. Никаких синих проблесковых маячков в поле зрения, никаких полицейских автомобилей. Я двинулся обратно в Лэмбурн.

- Хочу домой, - сказала мама, когда я вошел на кухню.

- И ты туда поедешь, - пообещал я. - Но прежде надо убедиться, что это безопасно.

- Но я хочу домой прямо сейчас!

- Скоро, - сказал я.

- Нет! - театрально воскликнула она и подбоченилась. - Прямо сейчас!

- К чему такая спешка? - спросил я.

- Мы торчим здесь уже бог знает сколько времени, - ответила она. - И потом я беспокоюсь о своем коте.

- Вроде бы он не твой .

- Да, не мой, и тем не менее я о нем беспокоюсь. И еще у меня завтра вечером заседание исторического общества, и я не хочу его пропускать.

Не следует путать с «Женским институтом» [18]. Даже Тони Блэр усвоил, в чем разница.

- Ладно, - кивнул я. - Обещаю завтра же отвезти тебя домой.

Она не слишком обрадовалась, но, поскольку такси до дома было ей не по карману, пришлось смириться. Завтра так завтра. Я решил отвезти ее, а уже потом поехать на скачки.

А потом за меня принялась Клаудия.

- Хочу домой, - заявила она, когда я вошел в спальню. Она стояла возле кровати и складывала вещи в чемодан.

- Что, с мамой поговорила?

- Может, и говорила, - ответила она.

Что значит это «может» - я так и не понял.

- Дорогая, - начал я, - на четверг у меня назначена встреча с полицией, там все и выяснится. Можем поехать домой сразу после этого.

- Но почему нельзя было назначить на сегодня или на завтра?

- Потому что до того мне надо кое с кем переговорить, и я увижусь с этими людьми только завтра вечером, на скачках в Челтенхеме.

Она перестала складывать вещи и уселась на кровать.

- Я этого не понимаю. Если человек, пытавшийся тебя убить, теперь мертв, к чему нам прятаться?

- Могут быть и другие, - ответил я. - Не хочу рисковать без необходимости. Ты мне слишком дорога.

Я сел на кровать рядом с Клаудией и обнял ее за плечи.

- Но я здесь страшно скучаю, - жалобно сказала она. - И потом у меня кончились чистые трусики.

Ах, вот она в чем, истинная причина такой спешки.

- Вот что, - сказал я. - Я обещал маме отвезти ее в Вудменкоут завтра. Так почему бы нам всем не пообедать где-нибудь сегодня вечером? А завтра, сразу после ленча, поедем в Вудменкоут вместе с мамой, и ты сможешь остаться у нее или поехать со мной на скачки. Что скажешь?

- Я не хочу на скачки.

- Ладно, как хочешь, - сказал я. - Тогда останешься у мамы.

- Ну хорошо, - протянула она. - А куда поедем сегодня обедать?

- В какое-нибудь тихое милое местечко, где подают хорошую еду.

«И туда, где меня не узнает кто-нибудь из местных».

По рекомендации Джен мы отправились в гостиницу «Медведь» в Хангерфорде, где заказали роскошный обед в пивном баре и бутылку дорогого вина к нему.

- Буду скучать без вас, - сказала Джен, когда нам подали кофе. - Приятно, когда в доме много народа. Приезжайте на Рождество. Обещаете?

Мама с Клаудией обещали, произнесли за это тост, подняв бокалы с бренди. Напиток сделал свое дело, мои дамы успокоились, и я благополучно отвез их, веселых и довольных, назад в Лэмбурн, где они тут же улеглись спать.

- Полицейские там будут? - спросила Клаудия, когда до Вудменкоута оставалось несколько миль.

Тот же вопрос я задавал и себе с того самого момента, как согласился отвезти маму домой.

- А мне плевать, будут или нет, - откликнулась мама с заднего сиденья. - Прямо не терпится поскорее оказаться дома.

- Если будут, - сказал я, - то притворюсь водителем такси, доставившим пассажиров до дома. - С этими словами я порылся в кармане и протянул Клаудии двадцатифунтовую банкноту. - Вот. Расплатишься со мной, и я сразу уеду. Ну, прежде, конечно, помогу выгрузить вещи. А позже позвоню вам, со скачек.

- Но ведь они могут узнать тебя, - заметила Клаудия.

- Придется рискнуть. Может, и не узнают.

Но меня куда больше беспокоило другое. Не хотелось приехать и увидеть, что дом опечатан как место преступления. На крыльце висит лента с надписью «Полиция. Не входить», на всех дверях замки.