Дик Фрэнсис - 2011, Азартная игра

Впрочем, беспокоился я напрасно. Приехав, мы не увидели ни лент, ни замков, ни полицейских.

Единственное новшество заключалось в том, что над головами нависал провод, отходил от угла дома и крепился к телеграфному столбу на лужайке - знак поспешной починки телефонного кабеля.

Мама отперла входную дверь ключом, впустила нас.

Все было как прежде. Никаких видимых признаков того, что всего неделю тому назад здесь произошла схватка не на жизнь, а насмерть. Впрочем, каждый из нас не удержался и взглянул на то место у подножия лестницы, где лежал стрелок. Никаких меловых линий, обводящих тело, никаких других признаков того, что здесь был труп. Ничего не говорило о том, что в доме имела место насильственная смерть.

Полиция даже починила кухонное окно, на месте выбитой стеклянной створки красовался кусок фанеры.

- Замечательно, - произнесла мама фальшиво-бодрым тоном, стремясь показать, что все нормально и ее ничего не угнетает. - Кто желает чашечку чая?

- С удовольствием, - ответила Клаудия с плохо скрываемой дрожью в голосе.

Винить их было нельзя. Стоило женщинам оказаться в коттедже, как сразу ожили страшные воспоминания о событиях недельной давности, и никто из нас не ожидал такого эффекта.

- Когда едешь на скачки? - спросила Клаудия.

Я взглянул на часы. Начало четвертого, а первые шесть забегов были назначены на пять тридцать.

- Часа через полтора или около того, - ответил я.

- А во сколько у вас собрание? - спросила маму Клаудия.

- В семь тридцать. Но обычно перед этим я еще захожу к Джоан. И мы идем на собрание вместе.

- Так когда вам надо выходить из дома? - нервно спросила Клаудия.

- Около шести, - ответила мама. - Обычно мы с Джоан выпиваем перед уходом по рюмочке шерри. Вселяет бодрость духа. - И она хихикнула, как школьница.

- А когда заканчивается? - не унималась Клаудия.

- Обычно прихожу домой в десять, самое позднее - в десять тридцать.

- Как-то не хочется торчать одной дома все это время, - сказала Клаудия. - Знаешь, я передумала. Поеду на скачки.

И вот примерно без четверти пять мы с Клаудией подвезли маму до дома Джоан, а затем отправились в Челтенхем на скачки. Моей невесте не хотелось оставаться одной в доме весь вечер, и это несмотря на то, что я обещал завтра с утра отвезти ее домой.

- И с кем же ты должен там повидаться? - спросила Клаудия, когда мы свернули к стоянке у ипподрома.

- С человеком по фамилии Шеннингтон, - ответил я. - Виконт Шеннингтон. Он арендовал частную ложу.

- Вот пижон. - Она скроила смешную гримаску.

«Ложа - это сегодня как нельзя более кстати», - подумал я, вылезая из машины. С утра было так солнечно и почти по-летнему тепло, но к середине дня с запада наползли облака, вскоре превратившиеся в темные тучи, и полил дождь, так донимавший нас всю последнюю неделю. На ипподроме в Челтенхеме не было предусмотрено искусственное освещение, все надежды возлагались на долгие и ясные летние вечера. И я готов был побиться об заклад, что последние забеги в такую ненастную погоду будут проходить в кромешной тьме.

- А кто он такой, этот виконт? - спросила Клаудия, когда мы зашагали ко входу, тесно прижавшись друг к другу и прячась от дождя под ее маленьким дамским зонтиком.

- Владелец лошадей, главный распорядитель семейного трастового фонда Робертсов. Они являются клиентами «Лайал энд Блэк».

- О-о, - протянула она, тотчас теряя интерес к этому человеку. Неужели работа у меня и впрямь такая занудная? - И для чего понадобилось говорить с этим человеком до того, как поедешь в полицию?

Я сознательно не стал рассказывать Клаудии о своих подозрениях касательно проекта с болгарским заводом и жилыми домами. У нее и без того хватало своих проблем.

- Трастовый фонд, - сказал я, - сделал инвестицию в проект, который, как я полагаю, является лишь ширмой для финансовых махинаций. И прежде чем я буду говорить с полицией, мне нужно узнать о нем как можно больше. Должен задать мистеру Шеннингтону несколько вопросов, вот и все.

- А это надолго? - спросила она.

- Он согласился поговорить со мной после скачек.

- О-о, - снова протянула она, на этот раз разочарованным тоном. - Так, значит, нам предстоит торчать здесь до самого конца?

- Боюсь, что да, - ответил я. - Но он пригласил нас в свою ложу, там будут подавать еду и напитки.

Это немного взбодрило Клаудию, она еще больше оживилась, увидев, что ложа, о которой шла речь, представляет собой роскошное помещение в виде застекленной террасы на самом верху трибун и что отсюда открывается прекрасный вид на ипподром.

К тому же там было тепло и сухо.

Мы опоздали совсем ненамного - минут на десять, - но в ложе уже было полно гостей. И ни с одним из них я не был знаком.

Я уже начал думать, что мы попали не туда, как вдруг в ложу вошел Бен Робертс, приветливо раскланиваясь с гостями.

- А, мистер Фокстон! - воскликнул он и устремился прямо ко мне с протянутой для рукопожатия рукой.

- Бен, - ответил я, - рад видеть вас снова. Знакомьтесь, моя невеста Клаудия.

- Очень приятно, - сказал Бен, пожимая ей руку и улыбаясь. - А я Бен Робертс.

Клаудия ответила улыбкой.

- Идемте, познакомлю вас с отцом.

Он подвел нас к группе мужчин, стоявших в самом дальнем конце ложи. Среди них выделялся господин очень высокого роста, судя по всему, это и был отец Бена. Возвышался над всеми остальными на добрые пять-шесть дюймов. Видно, высокий рост был заложен в генах семейства Робертс.

- Пап, - вмешался в беседу мужчин Бен. - Позволь представить. Это мистер Фокстон и его невеста Клаудия. Знакомьтесь, мой отец, виконт Шеннингтон.

- Рад встрече с вами, - сказал я и протянул руку для рукопожатия.

Виконт посмотрел на меня сверху вниз и нехотя протянул руку. Не самое вежливое приветствие, но вряд ли я мог рассчитывать на что-то другое. Ведь я понимал: даже если он и согласился поговорить со мной, то с большой неохотой.

- Добрый вечер, мистер Фокстон, - сказал он. - Хорошо, что пришли. - Он обернулся к Клаудии, слегка кивнул ей. - И вы тоже, моя дорогая.

Вот тут он, сам того не желая, допустил промашку. Мой отец всегда называл Клаудию «моя дорогая», и ей это страшно не нравилось. Только самодовольный хрен может так покровительственно обращаться к девушке, говорила она.

- Вы пока выпейте чего-нибудь, - предложил Шеннингтон. - И еды тут тоже полно. - Он махнул рукой в сторону стола, который просто ломился от закусок. - Позже поговорим.

И он отошел к своим гостям и продолжил беседу.

- Ну вот и славно, - приветливо заметил Бен. - Что будете пить? Может, шампанского?

- С удовольствием, - ответила Клаудия.

- А мне, будьте добры, фруктовый сок, - сказал я. - Я за рулем.

- Я тоже, - сказал Бен и приподнял в руке бокал с апельсиновым соком. - Ничего, наверстаю позже, на обеде в лодочном клубе.