Хайнер Мюллер - Переселенка, или Крестьянская жизнь

Уж если бы я замуж собралась,
Я вышла бы за вас. И для ребенка
Я не нашла бы лучшего отца.
Но я едва успела встать с колен,
Из-под мужчины выползти успела,
Который хоть и был не лучше всех,
Но и не хуже. Что же мне спешить
И снова – под мужчину на лопатки?
Вы, может быть, и правда лучше всех,
Но разве нет другого места в мире,
Которое для женщины подходит?

Я тоже не считаю, что мужчине
Положено всегда быть наверху.
Наступит время, и крестьянин станет
Таким же человеком, как его
Теперь уже показывают в фильмах.
Коней не будет, женщина не будет
Пахать с утра до ночи на семью
И стариться в работе, и, быть может,
Мы доживем до этого; быть может,
Не мы, а дети наши доживут,
Коль женщина рожать детей захочет,

Вот крыша протекла. Пора чинить.
Я помогу вам. Только согласитесь.
Пускай не в жизни, так хотя б в работе
Бог даст, друг друга мы узнаем лучше,
Бог даст, друг другу сможем мы помочь,
А уж тогда не только днем.

Быть может.

Вон агитаторы.

Спусти собаку.

Мешаешь ты социализму, Трайбер.
Он совершает триумфальный въезд.
А ты в нем служишь пятым колесом,
Ты палец, не влезающий в кулак.
Мы в гроб должны загнать империализм,
Пока он бомбой нас не уничтожил,
А ты сплотиться людям не даешь.
Уж семь недель, как мы послали список
Крестьян, вошедших в кооператив.
Надеясь на сознательность твою,
Мы и тебя заранее включили,
Ты на бумаге – новый человек,
А сам никак бумагу не догонишь.

А Раммлер?

Совершив вчера побег,
Он перспективы жизненной лишился.

Хотя и прихватил свой чемодан.

Уж третий год, как наши трактора
Горючее и время даром тратят.
Когда обходят сорок га твоих.
Ты слеп, своей же выгоды не видишь,
Предпочитаешь узкую тропу,
А не широкий путь в социализм.
Шарахаешься ты от коллектива,
Как конь от первого автомобиля.
А коллектив освободит тебя.

От почвы и земли. Скажите прямо,
Что землю вы хотите отобрать.

Да. Снять хотим с хребтов крестьянских груз.

А нам не нужен ваш социализм.
У нас есть все, что нужно: телевизор,
Автомобиль и зять с образованьем.
Кому охота, пусть его и строит.
Нам ни к чему. Зачем же гнать силком?

А отпуск есть у вас?

Какой там отпуск.
Крестьяне мы, и наш удел – работа.
Один Господь дает нам отпуска.
По-вашему, бросай свою корову,
Езжай на Черном море отдыхать,
Как прошлым летом сделал ваш дояр,
Ему-то наплевать на всех коров,
А у коровы молоко сгорает.
И сорняки положено полоть.
А мой надел кто полет? Государство?
Сам, что ли, соберется урожай?
У вас пшеница на корню гниет,
А вам уж засчитали все поставки.
Рабочий, что ли, сам штаны латает?
Не говоря о том, что голодает город,
И только нашим по́том город жив.

Возьми сигары и пусти по кругу.

Товарищ Трайбер, вы же равноправны,
За вас закон. А муж вас заставляет
Латать ему штаны, не помогает
По дому и по кухне. А за это
Вы можете его привлечь к суду.
В законе есть статья – параграф три.

Слыхал?

А ты и рада это слушать?
Идите со двора, покуда целы,
Не то собаку натравлю на вас.
Всю жизнь я землю потом поливаю:
В день по четыре литра на гектар.
В моем хлеву – одни мои коровы.
Я мяса и куска не проглотил,
Чтоб не был срезан он с моих же ребер.

А про жену забыл?

Когда он помнил?

Заткнись. За все платил я по́том-кровью,
А вы хотите росчерком пера
Себе мое добро сейчас захапать,
Чтоб я кормил бездельников и нищих
И чаевые за труды имел.

Но чаевых-то будет десять тысяч.

Вам не заполучить меня в колхоз –
Уж лучше сдохну я на этом месте.

Никто тебя вступать не заставляет.
Социализм умеет убеждать.
Мы убедим тебя – сегодня, завтра,
Пусть даже послезавтра, – убедим.
И прежде чем ты все не осознаешь,
Мы с твоего порога не уйдем.
Освобождайся, Трайбер. Цепи сбрось,
Сбрось шоры с глаз. И въедешь вместе с нами
Ты в будущее светлое страны.

На тракторе, а может, и под ним.

Собакам можно верить, бабам – нет.
Псы баб вернее.

Да, они глупее.

Куси, Нерон!

Проклятая скотина! (Уходит.)

Хозяин – со двора. Ну что, хозяйка?

Гляди, какой! Я приведу его.
Не век ему упрямиться да злиться.

Вот заявленье. (Дает ей бланк.) Подписать вот здесь.