Луиджи Лунари - «Трое на качелях» и другие пьесы

Пауза. Музыка стихает.

Алиса медленно успокаивается. Глубоко вздохнув, встаёт и подходит к сестре.

У тебя открыты глаза… Ты не спала?

Марта. Я проснулась.

Алиса. Когда?

Пауза.

Марта. Который час?

Алиса. Пять. Вечера.

Марта.Позови сиделку… пришло время очистить мне задницу.

Затемнение.

Интерлюдия

Недолгое сериальное возвращение в обстоятельства первой картины. Сценки следуют одна за другой без какой-либо логической связи между ними.

Начинается с последних рисунков награждения под сопровождение мелодии Аббы «Мамма миа»…

Марта. Как тебе рисунки?

Алиса. Здорово. Кто это нарисовал?

Марта. Один мой друг-художник.

Алиса. Друг, или… друг?

Марта. Или друг.

Алиса (морщась). Ох, Марта!

Марта (с улыбкой). А что – Марта! Я спросила у него, что я ему должна за работу, а он ничего не хотел. А я… я не знала, как мне его отблагодарить, и…

Алиса. И ты залезла к нему в постель.

Марта. Скажем так, я позволила себе затащить меня в постель.

***

Марта. А я… меня словно жжёт изнутри какой-то огонь, который не даёт мне остановиться ни на минуту. Жить, жить, жить… как будто я должна сделать еще столько всего и боюсь, что не успею. Вот ты все упрекаешь меня в том, что я чересчур много тренируюсь, что у меня слишком много мужиков, что никак не уймусь… Но мне нравится такая жизнь! Я хочу вкладываться по полной и выжимать из жизни все, что она может мне дать… здесь и сейчас…

Алиса. А что будет завтра?

Марта. О завтра я не хочу думать. Только сегодня, сегодня, сегодня и немедленно, здесь и сейчас!

Алиса. А когда постареешь?

Марта. Об этом будет думать она.

Алиса. Она – кто?

Марта. Старуха.

Алиса. То есть ты!

Марта. То есть я, но другая!

***

Марта. Подумать только, с самого первого дня, что я привела тебя с собой в спортзал, все настаивали, чтобы ты тоже занялась фехтованием. Тебе было двенадцать лет, а я уже выиграла чемпионат мира среди юниоров. Но ты в то время очень хотела стать монашкой, помнишь? Хотя все в один голос твердили: твоя сестра намного талантливей тебя… у Алисы фехтование в крови… у неё вместо пальцев рапира… и если бы она серьёзно тренировалась…

Алиса. В таких случаях, кроме задатков надо еще иметь желание заниматься этим. Видимо, я уже тогда, как ты сама сказала: выбрала другой путь. Может быть, меня уже тогда напугала твоя рабская зависимость от того однообразия жизни, которую выбрала ты: спортзалы, диеты, физические нагрузки…

Алиса. В таких случаях, кроме задатков надо еще иметь желание заниматься этим. Видимо, я уже тогда, как ты сама сказала: выбрала другой путь. Может быть, меня уже тогда напугала твоя рабская зависимость от того однообразия жизни, которую выбрала ты: спортзалы, диеты, физические нагрузки…

Марта. Ну, конечно, тебе больше нравилось другое: прибираться в доме, заправлять кровати, потом бегать по магазинам, готовить обеды, гладить… Говоря твоим языком, что это, если не рабская зависимость от однообразия выбранной тобою жизни?

Алиса. У меня будут дети…

Марта. У меня они тоже могут быть.

Алиса. Да, но ты ничего не делаешь для этого.

Марта (после короткой паузы). А ты?… А вы?

Алиса (вздохнув). У нас пока не получается.

Марта (с иронией, но без сарказма) . – Ну-ну… старайтесь, ребята. Вам хоть известно, как это делается!

***

Марта. Ты – добропорядочная домохозяйка и прихожанка, я… немного шлюха… (Смеётся). Ох, какие дела мы могли бы творить вместе… У тебя никогда не было любовника?

Алиса (возмущённо). Что?!

Марта. Ты никогда не наставляла рога своему мужу?

Алиса. Ты с ума сошла?

***

Марта. Ты помнишь, чем мы занимались в день моего отъезда на пекинскую Олимпиаду?

Алиса.??..

Марта. А четыре года до этого и также в день отъезда на Олимпиаду в Афины?

Алиса. Н-н-нет.

Марта. Мы с тобой сразились…

Алиса. На рапирах?

Марта. Да. Здесь, дома.

Алиса. И что?

Марта. А то, что я хочу, чтобы мы и сейчас сделали это.

Алиса. Сейчас?! Ты с ума сошла? Ты что не видишь, какая я стала? Той Алисы больше нет! Нет ни физически, ни морально/Ни сил, ни желания!

Марта. Ты должна это сделать! Должна вспомнить прошлое! Давай, одевайся.

(Бросает ей жилет) . Пять минут энергичной разминки, и ты снова встанешь на ноги! Сделай над собой усилие, навяжи мне бой и заставить меня отвечать, словно речь идёт о жизни и смерти…

Алиса (застегнув жилет и надевая маску). Ладно… если тебе так надо…

Марта. И вспомни, что говорили все: ты сильнее меня!

Алиса. Окей, хорошо… постараюсь…

Марта. К барьеру!

***

Сценка фатального исхода боя в режиме «замедленной съёмки». Марта поскальзывается и, согнувшись, опускается на колени перед Алисой, которая наносит сестре укол сзади в шею.

Алиса (восторженно срывает маску и победно поднимает рапиру вверх). Туше! Один-один!!

Всматривается в лежащую без движения сестру. Радость на ее лице сменяется растерянностью. Несколько раз она зовёт сестру по имени.

Все действие происходит на фоне музыкальной темы № 132 финала Пятой симфонии Шостаковича, которая прерывается на звуке литавр.

Затемнение.

Алиса занята привычным делом: вычёркивает очередной день в календаре, висящем за спиной Марты.

Звучит и медленно затихает начало 4 части Четвертой симфонии Малера.

Марта. Что ты делаешь?

Алиса. Отмечаю очередной день.

Марта. Я же тебя просила прекратить это делать. Все дни одинаковы.

Алиса. Но ты сама все время спрашиваешь меня, какой сегодня день.

Марта. По привычке. Мой врач сказал мне, что хуже мне уже не будет. Что я в прекрасном состоянии и все во мне сбалансировано… Как у тех насекомых, которые, как я где-то читала, не эволюционируют уже пятьсот миллионов лет, потому что в них все сбалансировано, и они достигли предела совершенства. Им некуда совершенствоваться дальше… Точно, как мне… Так что мне нет смысла жить дальше! Поэтому ты и должна помочь мне, Алиса. Считай это моим последним желанием…

Алиса. Послушай, Марта, помнишь однажды ты меня спросила, чья вина в том, что у нас нет детей, моя или моего мужа?