Уильям Шекспир - Собрание сочинений в одной книге (сборник)

Скажите же мне, сударь, кто он?

Он – рыцарь, возведенный в это достоинство прикосновением незазубренного меча на шитом ковре [38] – но в поединках он – сущий дьявол; он у тех людей уже разлучил душу с телом, и ярость его в эту минуту так неукротима, что утолить ее могут только предсмертные судороги и могила. Девиз его: «Отдай свою жизнь или бери мою!»

Я вернусь в дом и попрошу у графини провожатых. Я не любитель дуэлей. Я слышал, что есть люди, которые нарочно завязывают ссоры с другими, чтобы испытать их храбрость. Может быть, и он того же десятка?

Нет, сударь, гнев его основан на существенной обиде. Поэтому – готовьтесь! Вы должны принять его вызов. Вы не пойдете в дом, не подравшись со мною, а драться вы можете все равно и с ним. Итак, вперед, или обнажайте сейчас вашу шпагу. Драться вы должны – это решено, или откажитесь навсегда от права носить шпагу.

Это столь же неучтиво, как и странно. Сделайте мне одолжение, спросите у этого рыцаря, чем я его обидел? Если это и случилось, то верно без умысла, по неосторожности.

Извольте! Синьор Фабиан, побудьте с этим господином, пока я не вернусь.

Уходит.

Сударь, вы знаете что-нибудь об этой ссоре?

Я знаю только то, что рыцарь этот очень на вас зол и будет драться не на жизнь, а на смерть. Больше мне ничего неизвестно.

Скажите, пожалуйста, что он за человек?

Наружность его не обещает ничего необыкновенного, но вы на деле узнаете его мужество. Поистине, он самый ловкий, кровожадный и опасный боец во всей Иллирии. Угодно вам пройти к нему? Я попытаюсь помирить вас.

Я был бы вам очень благодарен за это. Я принадлежу к числу тех людей, которые предпочитают иметь дело со священником, чем с рыцарем, и не забочусь о том, считают ли меня храбрым.

Уходят.

Улица подле сада Оливии. Входят сэр Тоби и сэр Эндрю.

Это, братец, черт, а не человек! Я еще не видывал такого рубаки. Я начал было с ним фехтовать – так, для пробы; но он делает выпады с такой дьявольской быстротой, что никак не увернешься, а при отбое попадает в тебя так же наверняка, как нога касается земли, когда сделаешь шаг. Он был, говорят, фехтмейстером у персидского шаха.

Черт возьми! Я не хочу с ним драться!

Да уж теперь он сам не хочет отступать. Фабиан едва его там удерживает.

Провались он! Если бы я знал, что он такой храбрый и ловкий фехтовальщик, то лучше бы он подох раньше, чем я вызвал его. Уговори его: если он бросит это дело, я подарю ему моего серого жеребца.

Пожалуй, я сделаю ему это предложение. Погоди здесь. Да постарайся выглядеть бодрее. Это кончится без крови и убийства. ( В сторону. ) А на твоей лошадке я покатаюсь так же, как езжу на тебе самом.

Входят Фабиан и Виола.

( Фабиану. ) Он дает свою лошадь за мировую. Я уверил его, что этот молокосос – сам дьявол.

А тот столь же высокого мнения о нашем рыцаре. Он бледен и дрожит, как будто за ним медведь гонится.

Ничего не поделаешь, сударь, он непременно хочет с вами драться, потому что поклялся. Что же касается причины ссоры, так он одумался и видит теперь, что это сущий пустяк. Итак, обнажите шпагу, чтобы дать ему возможность не нарушить своей клятвы; он уверяет, что не причинит вам вреда.

Боже, еще немного, и я признаюсь, какой я мужчина.

Когда заметите, что он разгорячился, то отступайте.

Ну, брат Эндрю, ничего не вышло. Впрочем, он хочет сразиться с тобой только ради чести, так как без этого нельзя обойтись по законам дуэли; но он дал мне свое рыцарское слово, что не причинит тебе вреда. Итак, за дело!

Входит Антонио.

Входят двое приставов.