Юджин О’Нил - Луна для пасынков судьбы

Джози. Я его приведу! Унижусь и сама пойду за ним в трактир. А если он не захочет, я знаю, как его заставить. Подниму скандал, сделаю вид, будто сержусь, что он не пришел на свидание. Так его опозорю, что он рад будет со мной пойти, лишь бы я замолчала. Я знаю его слабость, знаю, какой он тщеславный насчет женщин. Будь я складненькой, смазливой девчонкой, он бы только гордился, что я из-за него расшумелась. Но когда такая уродина, как я… (Запинается, продолжает через силу.) Если я ему когда-нибудь и нравилась, ему этого станет стыдно. И пусть не врет, пусть не распинается насчет своей совести и насчет того, что не хочет грех на душу брать!

Хоген. Нет, он говорил искренне. Но сейчас дело не в этом. Допустим, ты заставишь его прийти. А дальше? Дальше что?..

Джози. Я же говорила тебе утром, – пусть только он нас обманет, я пойду на все, даже на подлость. Так и будет! Твое дело прийти на рассвете со свидетелями и нас застать… (Запинается.)

Хоген. В постели? Значит, ты хочешь подстроить то, что придумал Майк?

Джози. Я же сказала, мне теперь все равно, на какую подлость идти… (С горьким смехом.) И чем подлее, тем лучше!

Хоген. Но как ты его затащишь в кровать, раз он думает, что ты девушка, и полон таких благородных чувств? Он же и прячется в трактире от соблазна подальше. А может…

Джози (резко). Ради бога, перестань меня изводить его враньем. Какой у него соблазн! Но я его так напою, что он заснет. А тогда отнесу его в комнату и положу на кровать…

Хоген. Здорово! Но тебе придется влить в него не один стакан спиртного. И ничего у тебя не выйдет, если ты сама не составишь ему компанию и будешь смотреть на него волком, как всегда, когда он пьет, – точно просишь господа бога поскорее прибрать несчастного пропойцу. Ты должна сама выпить с ним. Тогда у него не появится никаких подозрений. Да и тебе это храбрости придаст.

Джози (смотрит на него с возмущением). Что-то больно много советов ты мне даешь!

Хоген (сердито). Разве ты сама меня не просила пошевелить мозгами? Господи, да если ты хочешь, чтобы я напился до обалдения, скажи! Мне для этого много не надо. Только буду рад. Залью тоску-печаль… А в твою выдумку я не верю, уж больно много в тебе чистоплюйства. К примеру, выпивка. От нее же тебя с души воротит!

Джози. Говорю тебе, что теперь я пойду на все! (Смущенно.) Я только хотела сказать… отцу не годится учить свою дочку, как ей… (Сердито.) Обойдусь без твоих советов. Разве ты не знаешь, что я кому хочешь голову закружу?

Хоген. Ну слава богу. Заговорила как человек! А то, клянусь, я думал, что ты и со мной стала разыгрывать деву непорочную, раз этот городской недотепа тебя за нее принял…

Джози (с бешенством). Заткнись! Ничего я не разыгрываю. И не беспокойся, свое дело я сделаю.

Хоген. Вот это разговор! Но давай условимся. Я прихожу на заре со свидетелями, а ты позабыла запереть дверь, – мы вваливаемся в дом, а вы оба лежите в кровати. Я поднимаю шум и грожу, что, если он на тебе не женится…

Джози. Женится? После того, что он нам сделал? Да я не выйду за него, даже если другого мужчины не будет на свете! Все, что нам от него нужно, это бумага, подписанная при свидетелях, где будет сказано черным по белому, что он продает тебе ферму за твою цену. Тебе, а не Хардеру.

Хоген. Что ж, это будет только справедливо. Но я подумал, что ты хочешь отомстить этому ублюдку за его черную измену.

Джози. Еще как хочу. (Снова смотрит на него с возмущением.) А ты уже никак на его наследство метишь? Ясное дело! (Поспешно.) Ну, я тоже. И я хочу прибрать к рукам его денежки. (Наглым тоном.) Клянусь богом, уж если мне разыгрывать шлюху, то незадарма. Пусть подпишет бумагу, что он выложит мне десять тысяч, как только получит наследство. (Смеется.) Что ты на это скажешь? Бьюсь об заклад, ни одна из его столичных потаскух не получала от него и сотой доли таких денег, какая бы смазливая рожа у нее ни была! (Смеется снова.) А самое главное – и это будет ему уроком – деньги он заплатит, а ничего не получит!

Хоген (с восхищением). Эх, клянусь богом, Джози, вот это да! (Шлепает себя по ляжке.) Узнает, как обжуливать своих друзей! Поймет, что не он один способен на такие штуки! Он ведь уверен, что ты – святая простота. Вот его облапошим! Просто лопнуть можно будет со смеху, когда утром взглянем на его лицо! (Разражается грубым смехом.)

Джози (непонятно на что рассердившись). Чего скалишься? Видно, опять хмель разобрал? (Жестко, деловито.) Ладно, хватит языком чесать. Давай…

Хоген. Погоди. Вот еще что: чем ты хочешь, чтобы я ему пригрозил, когда я вас застукаю? Подам в суд, что тебя испортил? Да ведь его адвокат притащит на свидетельскую скамью всех твоих полюбовников и присяжные увидят, что ты не отказала ни одному мужику в Америке. Чем же его припугнуть, чтобы он над нами не смеялся?

Джози (сжав зубы). Я знаю чем. Сколько раз тебе повторять, что у него есть одна слабость: мужское тщеславие. Он уверен, что знает женщин насквозь и ни одна его не проведет. Его гордыня не стерпит, если его застукают с такой, как я… (Голос ее прерывается, но она заставляет себя продолжать.) Моя харя рядом с его лицом во всех газетах… и в Нью-Йорке… мысль о том, что весь Бродвей над ним покатывается… да он все на свете отдаст, чтобы мы молчали! Увидишь. Я-то его знаю. Так что не беспокойся… (Замолкает чуть не плача – ее душат горечь и стыд.)

Хоген (не глядя на нее, приободрившись). Ей-богу, ты права!

Джози (бросив на него злобный взгляд, с яростью). Какого черта ты тут рассиживаешься?

Он поднимается.

(Глядит на него с досадой). Теперь, когда запахло деньгами, тебя уже, старый жулик, не качает из стороны в сторону. (Поспешно.) Ладно, на тебя, видно, можно положиться. Пойдешь со мной в трактир и спрячешься снаружи, пока не увидишь, что я с ним выхожу. Тогда можешь отправляться туда сам искать свидетелей. Но смотри не вздумай напиться опять и напоить их допьяна.

Хоген. Не буду, клянусь! (Поощрительно похлопывает ее по плечу.) Ну и гордая же ты душа, тебя не сломишь, не заставишь просить пощады! Глядя на тебя, просто кажешься слизняком. Ты так распалилась, что черт меня побери, если сама не рада воспользоваться любым предлогом…

Джози (настороженно). Каким таким предлогом, старый…

Хоген. Чтобы доказать, что нет такого мужчины на свете, который мог бы тебя обойти. А что же еще? Разве ты не доказывала этого уже многим?