Йосеф Бар-Йосеф - Элькино золото

Песахи Малиявозвращаются, Малия пытается высвободить ручку коляски из Элькиной руки. Элька держит мертвой хваткой. Малия не знает, что делать. Песах слегка касается руки матери, та вскидывает голову, на секунду очнувшись, отпускает коляску. Песахс Малиейзабирают ребенка и выходят.

Пятничный вечер. Действие происходит в основном на тротуаре перед магазином Эльки и на лестнице, ведущей снаружи в квартиру. Магазин закрыт для покупателей, но внутри горит электричество. Песаху входа чинит этажерку. Малиястоит возле него с коляской. Элькапоявляется из глубины магазина, увидев Песаха с Малией, останавливается.

Песах (отставляя этажерку). Да?

Элька,ни слова не сказав, возвращается в магазин и уходит в квартиру. В это время на улице появляется подвыпивший Арон, начинает подниматься по наружной лестнице, сталкивается с Лили,выходящей из квартиры.

Лили (в панике). Сегодня нет субботы! Мама даже котлет не жарила. Я такого не помню – чтобы она… Во всяком случае, при мне…

Арон.Да ну?!

Лили (с тайной надеждой). У нас дома есть обед…

Арон.Ага!

Лили.Если ты хочешь… В общем, пока. (Продолжает стоять на месте.)

Арон.В чем дело? Что-нибудь не так?

Лили.Нет, почему же? Все так. Абсолютно все так. (Уходит.)

Элька выходит на лестницу, Арон пьяным театральным жестом приветствует ее снизу. Она не то не замечает его, не то не желает с ним разговаривать. Подходит к низенькому окошку, выходящему на лестницу, опускается на четвереньки и заглядывает внутрь магазина. Свет в магазине становится ярче, слышно, как Песах разговаривает с Малией, сидящей возле коляски.

Малия.Ну, сколько это будет?.. Тридцать шесть умножить на… на восемь!

Песах.Двести восемьдесят восемь.

Малия.Правда, как это только у тебя получается! А двести пятьдесят один на семь?

Песах.Тысяча семьсот пятьдесят семь.

Малия.Правильно!..

Песах.Откуда ты знаешь, что правильно? Может, я обманываю?

Малия.Ты? Ты не можешь обманывать… Погоди, теперь что-нибудь потруднее. Посмотрим, посмотрим! Сколько будет… Сто девятнадцать умножить на двадцать семь?

Песах (на минуту задумавшись). Три тысячи двести тринадцать.

Малия.Честное слово! Вот здорово!

Песах.Сегодня есть компьютеры… Крохотные такие… Могут делать в тысячу раз более трудные вычисления. За одну секунду.

Арон тем временем поднимается по ступеням, подходит к Эльке и тоже опускается на четвереньки – пристраивается рядом возле окошка. Элька не обращает на него внимания.

Малия.Ну и что? Теперь есть самолеты, автомобили, а если кто-то быстрее всех бегает, так это что, уже не считается? Я в математике совсем не тянула, но однажды к нам пришла новая учительница, красивая такая. Мне ужасно хотелось, чтобы она обратила на меня внимание, как-нибудь заметила, понимаешь? А она уже отчаялась от меня. Я в общем-то тоже от себя отчаялась. И вот однажды мы решали какие-то примеры, она спросила: сколько будет сорок семь умножить на одиннадцать? И вдруг у меня возникло такое чувство… Просто как-то жарко сделалось в голове, во всем теле. Я подняла руку и стала говорить, что попало: пять тысяч! Двести восемнадцать! Восемьдесят пять! Всякие числа. Пятьсот семнадцать! Хотела продолжить…

Песах.Не нужно – это правильно.

Малия.Вот именно! Это у меня как-то само получилось. Я по ее лицу увидела, что правильно. И все увидели. Такая тишина вдруг сделалась в классе, все на меня смотрят. Я сразу поняла: да, угадала: пятьсот семнадцать! Ты не представляешь, как я была счастлива… Это был мой самый лучший день в школе. Может, вообще единственный…

Песах.Я на второй год остался.

Малия.Наверно, не знал иврита…

Песах.Арифметики тоже.

Малия.Как это может быть?

Песах.Я знал, но не отвечал. Все всегда вызывались, тянули руку, кричали, а я сидел и молчал.

Малия.И учительница никогда тебя не спрашивала?

Песах.Спрашивала. Но я не мог сразу ответить. Мне, понимаешь, нужно время… Чтобы слова начали… произноситься. А она не хотела ждать: махнет на меня рукой и спросит кого-нибудь другого.

Малия.А контрольные?

Песах.Когда я написал первую контрольную, она не поверила, думала, я списал. А потом я нарочно стал писать с ошибками.

Малия.Конечно! Чтобы позлить ее.

Песах.Я сидел в классе, но ничего не слышал. А после, когда очнулся, они уже учили дроби и проценты. Я хотел спросить, но постеснялся.

Малия.Знаешь, у меня даже мурашки по спине побежали!

Песах.Ничего, я люблю работать с деревом.

Малия.Да, я понимаю.

Элька отворачивается от окошка и смотрит на сидящего рядом с ней Арона.

Свет в магазине тускнеет, голоса Песаха и Малии стихают.

Арон (по-прежнему на четвереньках). Ты помнишь? Мы однажды прятались в поле, в скирде. Спали. И вдруг отчего-то проснулись. Снаружи была тьма, и как будто огоньки вспыхивали. А ты сказала: волки! Глаза горят.

Элька ничего не отвечает, с трудом поднимается на ноги, начинает спускаться по лестнице.

(Тоже поднимается, кричит ей вслед.) Почему? Давай, продолжай, подглядывай! Это твой магазин, можно. Интересно ведь, правда? Любопытно… Мы даже не догадывались, что он у нас такой… Он нам никогда не говорил… А ей вдруг рассказывает… В самом деле, мурашки по спине…

Элька.Пусти, я должна идти.

Арон.Куда? Сейчас? Я всю неделю дожидаюсь твоих котлет, твоего субботнего обеда! Я-то чем провинился? Почему ты решила меня наказать?

Элькане отвечает, уходит. Арон возвращается и снова пристраивается к окошку. Свет в магазине усиливается, Песах и Малия по-прежнему беседуют.

Он снова трудится над этажеркой, она сидит возле него.

Малия.Ты не обязан делать это так основательно. Это ж всего-навсего старая, ободранная этажерка!

Песах смеется.

Что ты смеешься?

Песах.Я иначе не умею. Только так. Даже если мне вдвое заплатят, чтобы не так старался, я все равно не смогу.

Малия берет его руку в свою.

Что?..

Малия (разглядывает, гладит его руку). У тебя руки нежные, чистые, гладкие, никаких ссадин, никаких мозолей… Может, это оттого, что ты так аккуратно работаешь, неторопливо?