Элиф Батуман - Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают

В «Семи планетах», продолжала она, Навои выбирает в главные герои представителя противоположной части общества – царя по имени Бахрам. Однажды он отправляется на охоту вместе с возлюбленной, которую тоже зовут Мунаввар. Он замечает онагра (это тот самый сверхъестественно проворный дикий осел, чья кожа служит талисманом в «Шагреневой коже» Бальзака). Бахрам не просто поражает своей стрелой онагра, а делает это так, чтобы копыто животного оказалось пришпилено к его уху. Тезку моего преподавателя переполняет жалость, она заливается слезами, и Бахрам ее убивает. Позднее он раскаивается. В семи замках, олицетворяющих семь планет, семь путников в течение семи ночей рассказывают семь историй. В последней истории выясняется, где на самом деле Мунаввар.

Говоря о трех знаменитых любовных поэмах Навои, больше всего времени Мунаввар посвятила «Лейли и Меджнуну», трагической истории любви между юношей по имени Кайс и его школьной подругой Лейли, принадлежащих к враждующим семьям. Потеряв рассудок от запретной любви, Кайс превращается в Меджнуна (Безумца). Его сердце распадается на части, как гранат. Он бродит по улицам и базарам, читая вслух стихи о муках, которые обрекли его на бедствия. Отец Меджнуна наступает на горло семейной гордости и просит отца Лейли позволить молодым людям пожениться. Но отец Лейли не желает, чтобы его дочь выходила замуж за сумасшедшего, у которого не то сердце, не то гранат. Он советует отвести Меджнуна к Черному камню Каабы, где он излечится от своей любви. Вместо этого Меджнун отправляется к шатру Лейли и избивает себя камнями.

Отец Меджнуна все же ведет юношу к Каабе, но тот не может молиться за изгнание любви из своего сердца. «Ты терзаешь меня любовью, но я не говорю: „Избавь меня от нее, сделай меня таким же, как все“. Напротив, я прошу, дай мне еще. Каким бы ни был цвет Любви как ты ее создал, я хочу быть одного с ней цвета», – обращается он к Богу. Он декламирует стихи о буквах в имени Лейли. У одной из букв сверху точка, она означает вбитые в его тело гвозди; другая буква, в форме «С», висит у него на шее; третья похожа на горный хребет и символизирует горы в его сердце. Меджнун таится за шатром Лейли и пишет ей длинные письма: «Вынь мышцы из тела моего и сделай из них поводок для своего пса!» Лейли отдают в жены члену знатного рода, и тот увозит ее в дальние края. Днем и ночью сжимает она нож, готовая заколоть себя, если муж попробует к ней прикоснуться.

Меджнун уходит в пустыню, забывает язык людей, но овладевает языком газелей. Газели прекрасны, у них большие печальные глаза, как у Лейли. Меджнун бродит, словно пьяный лев, декламирует газеллы [16] Газелла – короткая, состоящая из рифмованных двустиший лирическая форма персидского происхождения на темы романтической любви или религиозного мистицизма. , чахнет. В арабском письме, где гласные опускаются, «газель» и «газелла» пишутся одинаково: то есть «язык газелей» – это поэтическая фигура. Мунаввар рассказала, что у «газели» и «газеллы» есть еще один омоним – слово, означающее веко, отсюда и одна из газелл Навои – «У ног твоих подмету я пол веками своими».

Кроме газелей, Меджнун заводит дружбу с обезьянами, львами, оленями, змеями, лисами и какой-то птицей, которая порой приносит ему письма. Трудно не впечатлиться богатству животной жизни в староузбекских пустынях. В одной из историй герой убивает в пустыне столь огромное число оленей, что их кровь насквозь вымачивает землю, и пробудившаяся топь заглатывает его вместе со свитой и прекрасной китаянкой-невестой.

Проходят годы, муж Лейли умирает от сердечного приступа. Она хочет позвать Меджнуна, но ей говорят, что он болен и едва ли придет. Поскольку его хворь не так уж и серьезна, он бросается в дорогу, но не успевает добраться до места, как она умирает от горя. Ее тело покоится на похоронном одре, он ложится рядом и тоже умирает.

Некоторые восточные специалисты считают, что латинский перевод «Лейли и Меджнуна» повлиял на создание «Ромео и Джульетты». Как еще можно объяснить наличие общих черт: родившиеся под несчастливой звездой возлюбленные из враждующих семейств, путешествующие в изгнании герои, поэтические речи над телами героинь? Шекспироведы же возражают, что Шекспир никак не мог прочесть «Лейли и Меджнуна» на каком бы то ни было языке, что пользовался он, как известно, французскими и итальянскими источниками и что неблагополучные семьи вместе с родившимися под несчастливой звездой любовниками и изгнанными героями есть всегда и везде.

В 1703 году Петр Великий решил построить новую столицу империи. Местом строительства он выбрал полунеобитаемые болота на берегу Финского залива, которые мало того что находились под контролем враждебного ему короля Швеции, так еще и на пять месяцев в году напрочь замерзали, в остальное время то и дело затопляясь из-за наводнений. Чтобы вырубить леса, срыть холмы, прокопать каналы, осушить топи и вколотить в землю шестнадцатифутовые дубовые сваи, сюда согнали более семисот тысяч крепостных, солдат, каторжников и пленных шведов. За неимением лопат рабочие копали грязь голыми руками и таскали выбранную землю в своих рубахах. Сотни тысяч людей погибли от голода, холеры и переутомления. Как писал историк Ключевский, едва ли в военной истории найдется хоть одно сражение, которое вывело бы из строя столько солдат, сколько людей полегло в Петербурге. Он называл Петербург «великим кладбищем».

Над этим кладбищем, которое стало одним из красивейших городов мира, высится Медный всадник – памятник Петру Великому верхом на вздыбленном коне, готовом, по всей видимости, скакнуть с утеса в Неву. Памятник был отлит Фальконе в 1782 году по заказу Екатерины Великой и увековечен Пушкиным в «Медном всаднике», поэме, где грандиозное наводнение 1824 года представлено как месть стихий царю. Стоило пушкинскому герою, бедному Евгению, произнести проклятья в адрес того, чьей «волей роковой» из-под моря вырос город, как Медный всадник соскочил со своего пьедестала и бросился за Евгением по городским улицам, доведя его до безумия.

Памятник Фальконе и поэма Пушкина – два ключевых элемента так называемого петербургского мифа. Как и любой другой миф, он по своей природе избирателен. Есть вещи, которых вы в нем не найдете. Зимой 1740 года племянница Петра Анна Иоанновна заказала изваяние покрупнее и подиковиннее Медного всадника, внушавшее более ощутимую угрозу, – монолитный ледяной дом, где новобрачная пара придворных шутов должна была провести свою первую ночь. Как Медный всадник Екатерины вдохновил Пушкина на создание знаменитой поэмы, так и у памятника Анны есть свое литературное произведение – авантюрный роман «Ледяной дом» пушкинского современника Ивана Лажечникова, где дом выступает эпицентром масштабной политической интриги и где переплетаются исторические и вымышленные персонажи, включая черного карлика-секретаря, периодически цитирующего Макиавелли в собственном переводе.