Дайана Койл - ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом

Но сущностные вопросы остаются нерешенными – нужно ли вообще включать финансы в ВВП и что подразумевается под «производительной» деятельностью. В заключительной части данной главы рассматриваются некоторые проблемы, связанные с «производительностью» и, что более важно, задается вопрос, что же такое экономическая ценность. Финансовый кризис заставил многих усомниться в важности исключительно денежных величин, измерению которых и служит ВВП. В их глазах финансовый сектор – это символ того избыточного внимания, которое уделяется обществом развитию одних видов деятельности в ущерб другим. Кризис способствовал возобновлению старой дискуссии о том, нужно ли полагаться на измерение ВВП и обращающегося на рынке выпуска или же вместо этого следует искать способ измерить благосостояние и благополучие общества.

Как говорилось в гл. I, Адам Смит считал все виды услуг «непроизводительными», в том числе, разумеется, и банковские. В своей книге о роли финансового сектора в экономике Бретт Кристоферс пишет: «Главная проблема не в том, что имеющиеся способы измерения производительности несовершенны, а в самой нашей одержимости вопросом, что является производительным, а что – нет» [100]. В сущности, показатель ВВП позволяет уйти от этого противопоставления производительного и непроизводительного, поскольку включает все, за что люди платят деньги, и их готовность платить служит оценкой производительности (хотя, конечно, можно вообразить и другие способы оценки, отличные от денежных). Но в таком случае, как и в других аналогичных, когда статистики и политики стремятся отнести к числу экономических виды деятельности, напрямую не оплачиваемые людьми, – например, финансовые услуги или же услуги государства, финансируемые из налогов, – возникает целый ряд практических трудностей. В XVIII и XIX вв. экономисты не ломали себе голову, раздумывая, как включить в национальный доход государственные расходы и банковскую сферу; сегодня же необходимость их учета не вызывает сомнений у экономистов.

Ричард Стоун, один из отцов-основателей национального счетоводства, предельно откровенно высказался о произволе, на котором основано включение или невключение того или иного вида деятельности в ВВП: «Метод, при котором коммерческие товары оцениваются по рыночной цене, государственные услуги – на основе издержек, а деятельность домохозяйств оставляется без внимания, принят не по каким-то принципиальным соображениям, а только из практического удобства. Следовательно, аргументы в его защиту должны носить всецело практический характер» [101].

Воображаемая черта, отделяющая производительную деятельность от непроизводительной, называется «границей сферы производства». В реальном мире четкого разделения мы не найдем, поэтому, решая, где провести границу, мы действуем произвольно, и часто тут главный довод – это удобство. Но надо понимать, что, проведя границу, мы наделяем одни сферы высоким статусом «производительных», включенных в ВВП, а другие лишаем этого статуса. По наблюдению Кристоферса, «статистика национальных счетов, придающая экономическому выпуску численное измерение и, что еще важнее, позволяющая расположить сектора на ступеньки относительного рейтинга – “такой-то сектор составляет половину экономики, а такой-то всего лишь четверть”, – загоняет нас в плен наших собственных пристрастий» [102].

Существует несколько дискуссионных тем вокруг понятия «граница сферы производства». Одна из них – «неформальная», «теневая», или «скрытая», экономика (я буду говорить о «неформальной»). В силу того, что эта экономическая деятельность спрятана от налогов и законодательства, о ней нет надежных статистических сведений. В рамках этой темы есть один частный вопрос – так называемое производство в секторе домохозяйств, т. е. неоплачиваемая работа внутри семьи. Известный парадокс возникает, если вдовец женится на своей домработнице и, переставая платить ей зарплату, сокращает ВВП.

Вторая тема для споров среди статистиков – следует ли включать в выпуск или в ВВП виды деятельности, положительно не влияющие на уровень благосостояния (на сей раз речь не о банковских услугах, а, скажем, об услугах адвокатов, торговле оружием, загрязняющих экологию отраслях и т. п.). Те, кто дают отрицательный ответ, наряду с этим, как правило, выступают за измерение уровня благосостояния или «счастья» населения методом опросов.

Третий повод для дискуссий дают критики ВВП, утверждающие, что богатые страны Запада больше не нуждаются в экономическом росте. Как и их предшественники поколением ранее, современные сторонники «нулевого роста» опираются на данные о состоянии окружающей среды в качестве главного аргумента [103]. Рассмотрим последовательно каждую из тем.

Одним весенним утром 1987 г., проснувшись и включив радиоприемник, итальянцы услышали, что ВВП страны внезапно резко вырос. Дело в том, что накануне официальные статистические органы впервые включили в свои данные оценку теневой экономики. Как следствие, экономика разом увеличилась почти на 20 %, выбив Великобританию с места пятой по величине экономики в мире и расположив Италию сразу после Франции, стоявшей на четвертом месте. Этот случай получил название «il sorpasso» («обгон»). Как писала газета «New York Times», «страну окутала эйфория после того, как экономисты переналадили свои статистические приборы и вытащили на белый свет подпольное царство неплательщиков налогов и незаконно занятых» [104].

Идея о неформальной экономике и сам термин принадлежат антропологу Киту Харту, исследовавшему жизнь Ганы в конце 1960 – начале 1970-х годов. Впоследствии было признано, что неформальная экономическая деятельность – широко распространенное явление. Она означает, что предпринимательская деятельность осуществляется без уплаты налогов, получения специальных разрешений или при неполном соблюдении государственной регламентации, в том числе требований законодательства об охране труда и здоровья. В этом есть свои плюсы и минусы. Неформальная экономика расширяет свободу предпринимателей и создает множество рабочих мест. В некоторых странах она возникает либо потому, что государственное регулирование слишком обременительно (например, в развивающихся странах это могут быть слишком дорогие таможенные пошлины на ввоз товаров обрабатывающей промышленности, а в развитых странах – бесчисленные правила, без соблюдения которых нельзя установить полку или провести канализацию в магазине), либо потому, что население настолько бедно, что стремится заработать любыми возможными способами.