Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 2

– Но это невозможно, Саймон, – доброжелательно продолжал Джирики. – Вы не можете. Вашему народу суждено умирать, в то время как нашему позволено гулять и петь под звездами всю ночь. Быть может, есть некое богатство в ваших ночных снах, которых зида’я не понимают.

Казалось, звезды, висевшие на черном хрустальном небе, ускользают прочь, погружаясь в необъятную ночь. Саймон подумал о ситхи и жизни, что не кончается, и не сумел понять, как такое может быть. Промерзший до костей – возможно, до самой души, – он наклонился ближе к огню и снял промокшие рукавицы, чтобы согреть руки.

– Но ситхи могут умереть, разве не так? – осторожно спросил он, ругая себя за неуверенную речь.

Джирики наклонился к нему, прищурился, и на пугающее мгновение Саймону показалось, что он ударит его за опрометчивую смелость. Однако Джирики лишь взял дрожавшую руку Саймона и слегка ее повернул.

– Твое кольцо, – сказал принц, глядя на узор в форме рыбы. – Прежде я его не видел. Кто тебе его дал?

– Мой… мой наставник, да, наверное, он, – запинаясь, ответил Саймон. – Доктор Моргенес из Хейхолта. Он послал его за мной, Бинабику. – Прохладная рука принца ситхи вызывала у Саймона тревогу, но он не решался высвободиться.

– Значит, ты один из тех смертных, кому известна Тайна? – спросил Джирики, внимательно глядя на Саймона.

Глубина его золотых глаз, сиявших в отблесках костра, пугала.

– Т-т-тайна? Н-н-нет! Нет! Я не знаю никакой тайны!

Некоторое время Джирики удерживал взгляд Саймона так же цепко, как если бы сжимал двумя руками его голову.

– Но тогда почему он дал тебе кольцо? – спросил Джирики, главным образом обращаясь к себе, затем покачал головой и выпустил руку Саймона. – И я сам подарил тебе Белую Стрелу! Воистину, предки выбрали для нас странную дорогу! – Он повернул голову и снова стал смотреть в мерцавшее пламя, отказавшись отвечать на дальнейшие вопросы Саймона.

«Тайны, – недовольно подумал Саймон, – опять тайны! Они есть у Бинабика, были у Моргенеса, а ситхи ими полны! Ну почему для этого наказания выбрали именно меня? Почему все постоянно навязывают мне свои секреты?!»

Некоторое время он беззвучно плакал, обнимая колени и дрожа, мечтая о невозможном.

Они добрались до восточной границы Диммерскога к середине следующего дня. Хотя лес кутался в толстое одеяло белого снега, тем не менее казалось, будто они попали в дом теней, как назвал его Бинабик. Отряд не стал заходить под кроны; возможно, они даже не выбрали бы эту тропу, такой угрожающей казалась атмосфера в нем. Деревья, несмотря на размеры, а некоторые были огромными, казались карликовыми и изогнутыми, словно сгибались под бременем ветвей и снега. Открытые пространства между искривленными стволами походили на прорытые обезумевшим и пьяным кротом странно наклонные тоннели, ведущие в опасные, полные тайн глубины.

Они двигались почти в полной тишине, лишь снег негромко хрустел под копытами лошади Саймона, и он представлял, как, пройдя по открытым тропам, наконец окажется в залах Диммерскога с древесными колоннами и белыми крышами – кто б мог такое представить? Быть может, в темное, злобное сердце леса, место, где все деревья дышат вместе и обмениваются бесконечными слухами, пока их ветви трутся друг о друга, или слушают сердитый шепот ветра сквозь сучки и замерзшие листья.

В тот вечер они разбили лагерь на открытом месте, хотя Диммерског был совсем рядом, точно спящее животное. Никто не хотел провести ночь под кронами деревьев, особенно Слудиг, выросший на историях, в которых жуткие существа бродили по бледным коридорам леса. Казалось, ситхи все равно, но Джирики провел вечер, смазывая свой меч из ведьминого дерева. И вновь отряд жался к костру, а пронизывающий восточный ветер беспрерывно швырял в них вихревые потоки снега, метался в кронах деревьев, и ветки громко стучали друг о друга.

Два дня медленного продвижения вперед позволили им обогнуть лес и преодолеть последний открытый участок перед подножием гор. Со всех сторон их окружали унылые картины, солнечный свет отражался от снега, и очень скоро голова у Саймона разболелась от необходимости постоянно щуриться, однако стало немного теплее. Снегопад продолжался, но ветер больше не проникал под плащи, как на горных склонах.

– Смотрите! – воскликнул Слудиг, указывая на пологий склон впереди.

Сначала Саймон ничего не увидел, кроме неизменных, покрытых снегом скал и деревьев. Но потом, когда его взгляд скользнул вдоль линии невысоких холмов, заметил движение. Два силуэта со странными очертаниями – или их было четыре и они странным образом соединились? – выделялись на вершине гребня, примерно в фурлонге от них.

– Волки? – испуганно спросил Саймон.

Бинабик выехал немного вперед на открытое место и приложил руки в перчатках ко рту:

– Яах агоник мидж-айах ну тутусик, хенимаатак? – позвал он. Его слова отозвались коротким эхом и стихли в холмах. – На самом деле кричать не нужно, – прошептал он удивленному Саймону. – Выше в горах это может вызвать снежную лавину.

– Но кому ты…

– Шшш, – Бинабик помахал рукой.

Через мгновение два силуэта двинулись им навстречу, и теперь Саймон смог разглядеть, что это маленькие люди, каждый верхом на мохнатом баране с винтовыми рогами. Тролли! Один из них что-то крикнул. Бинабик внимательно его выслушал и с улыбкой обратился к своим спутникам:

– Они хотят знать, куда мы направляемся, нет ли среди нас питающегося плотью риммера и не является ли он нашим пленником?

– Пусть их заберет дьявол! – прорычал Слудиг.

Улыбка Бинабика стала еще шире, и он повернулся к гряде.

– Бинбиникгабеник эа сикка! – крикнул он. – АкСиккам мо-хинак да Иджарджук!

Две круглых головы в капюшонах некоторое время бесстрастно, словно оказавшиеся в лучах солнечного света совы, на него смотрели, но через мгновение один из них постучал себя в грудь рукой в рукавице, а другой нарисовал в воздухе большой круг, они развернули своих скакунов и съехали с гряды в облако снега.

– И что все это значит? – недовольно спросил Слудиг.

Усмешка Бинабика стала напряженной.

– Я сказал им, что мы направляемся в Урмшейм, – объяснил он. – Один показал знак, защищающий от зла, а другой использовал амулет, оберегающий от безумцев.

После того как отряд поднялся на некоторое расстояние в горы, они решили разбить лагерь на небольшом скалистом плато, расположенном на мантии Урмшейма.

– Здесь нам следует оставить лошадей и вещи, которые лучше не брать с собой, – сказал Бинабик, оглядев плато.

Джирики подошел к его краю и посмотрел вверх, изучая покрытую снегом вершину Урмшейма, озаренную с запада розовыми лучами заходившего солнца. Ветер подхватил плащ ситхи и, словно лавандовые тучи, швырнул пряди волос ему в лицо.