Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 2

Тролль, которой мог стоять во весь рост там, где Саймону пришлось нагнуться, поднес ладонь к груди.

– Кинкипа!.. – пробормотал он. – Они ждали нашего появления.

По пещере были рассыпаны коричневые человеческие кости. Скелеты, совершенно голые, если не считать разъеденного черного и зеленого металла, сидели у стен. Все покрывал тонкий слой льда, словно защитное стекло.

– Это Колмунд? – спросил Саймон.

– Да спасет нас Усирис, – хрипло прошептал у него за спиной Слудиг, – выходи оттуда, воздух может быть ядовитым!

– Здесь нет яда, – укорил его Бинабик. – Ну, а видим ли мы то, что осталось от отряда Колмунда, – да, мне кажется, это весьма вероятно.

– Интересно, как они погибли, – раздался голос Джирики, который эхом разнесся по пещере. – Если замерзли, то почему не жались друг к другу ради тепла? – Он указал на тела в разных местах пещеры. – Если же их убило какое-то животное или они прикончили друг друга, почему кости разложены так аккуратно, словно они по очереди легли, чтобы умереть?

– Да, тут много тайн, которые стоит обсудить позднее, – ответил тролль, – но у нас другие задачи, а свет убывает быстро.

– Все сюда, – позвал Слудиг, голос которого переполняло невероятное волнение. – Идите ко мне! Сюда!

Он стоял возле одного из скелетов. И хотя кости рассыпались, образовав красноватую груду, все равно они походили на фигуру во время молитвы – человек стоял на коленях, выставив вперед руки. Между ними, наполовину погрузившимися в лед, точно камни в миске с молоком, виднелась длинная рукоять, завернутая в сгнившую промасленную ткань.

Казалось, воздух уходит из пещеры. Напряженная смертельная тишина обрушилась на маленький отряд. Тролль и риммер опустились на колени, словно повторяя позу древних костей, и принялись ледорубами разбивать лед вокруг вмерзшей рукояти. Промасленная ткань отвалилась кусками, как кора. Наконец, когда отлетел большой кусок, они увидели глубокий черный цвет.

– Это не металл, – разочарованно сказал Саймон.

– Но и Шип был сделан не из металла, – проворчал Бинабик, – во всяком случае, не из того, который ты видел прежде.

Слудигу удалось засунуть конец ледоруба под окаменевшую ткань и с помощью Эйстана оторвать еще один кусок. Саймон ахнул. Бинабик оказался прав, их глазам, точно черная, как смоль, бабочка, выпорхнувшая из темницы своей куколки, предстал не просто меч – они смотрели на черный клинок, каких никому из них еще не доводилось видеть: длина соответствовала размаху рук мужчины, от кончиков пальцев одной руки до другой. Безупречный черный цвет не нарушали яркие искры, сверкавшие на кромке, словно лезвие было таким сверхъестественно острым, что рассекало тусклый свет пещеры на многочисленные радуги.

Если бы не серебряный шнур, намотанный на рукоять для удобства хвата, оставлявший свободной гарду и навершие эфеса, такие же черные, как и само лезвие, можно было подумать, что это оружие вообще не имеет отношения к людям. Скорее, несмотря на симметрию, он мог быть создан природой, став безупречной сущностью истинного мрака, случайным образом принявшей форму изысканного меча.

– Шип, – прошептал Бинабик, и благоговение смешалось в его голосе с удовлетворением.

– Шип, – повторил Джирики, и Саймон даже предположить не мог, какие мысли наполняли принца.

– Значит, это он, – наконец заговорил Слудиг. – Какая прекрасная вещь. Что могло их убить, когда они обладали таким замечательным оружием?

– Кто может знать, что случилось с Колмундом? – сказал Бинабик. – Но даже такой великолепный меч, как Шип, невозможно съесть, когда у тебя нет пищи.

Они продолжали смотреть на клинок. Гриммрик, который ближе всех находился к выходу из пещеры, выпрямился и обхватил себя руками.

– Как сказал тролль, нельзя есть мечи, – сказал он. – Сейчас я намерен развести костер для ночлега. – Он вышел из пещеры и потянулся.

Гриммрик принялся насвистывать; слабый мотив постепенно становился сильнее.

– В расселинах растет кустарник, который будет гореть с нашей растопкой, – сказал ему вслед Слудиг.

Эйстан наклонился вперед и осторожно коснулся черного клинка пальцем.

– Холодный. – Эйстан улыбнулся. – Ну, тут нет ничего удивительного, верно? – Он повернулся к Бинабику и неожиданно робко спросил: – Могу я его взять?

Тролль кивнул.

– Только аккуратно.

Эйстан осторожно сжал обернутую шнуром рукоять и потянул, но меч не сдвинулся с места.

– Клинок примерз, – предположил Эйстан и потянул сильнее, с таким же результатом. – Крепко примерз, – пробормотал он и дернул уже изо всех сил.

Эйстан начал задыхаться.

Слудиг наклонился, чтобы ему помочь. Гриммрик, вышедший из пещеры, сказал что-то неразборчивое.

Когда риммер и эркинландер потянули за рукоять вместе, черный меч наконец начал двигаться, но не расколол лед, а лишь слегка переместился и снова замер.

– Нет, он не примерз, – тяжело дыша, сказал Слудиг. – Он тяжелый, как жернов. Мы вдвоем едва смогли его сдвинуть!

– Но как мы сможем спустить его с гор, Бинабик? – спросил Саймон.

Ему хотелось рассмеяться. Все получилось так глупо и странно – найти волшебный меч, чтобы потом оказалось, что они не могут его унести! Он протянул руку и ощутил тяжесть клинка – и нечто еще. Предупреждение? Да, не поддающаяся описанию жизнь таилась под холодной поверхностью, словно спящий змей начал просыпаться, – или он все это придумал?

Бинабик посмотрел на неподвижный меч и задумчиво почесал косматую голову. А через мгновение в пещеру вошел Гриммрик и взмахнул руками. Они повернулись к нему, он упал на колени, а потом рухнул на пол пещеры лицом вниз. В его спине дрожала черная стрела – совсем другой шип.

Синий свет окутал серебряную маску, коснулся контуров бледным огнем. Лицо под ней когда-то было образцом нечеловеческой красоты, но что сейчас скрывала маска, не знал никто из ныне живущих. С миром произошли бесчисленные изменения с тех пор, как лицо Утук’ку навсегда исчезло под ее сиянием.

Маска, которой коснулся голубой свет, повернулась и посмотрела на гигантскую каменную стену, окутанную тенями, и суетившихся слуг, которые выполняли ее приказы. Их голоса взмывали ввысь в песнях хвалы и воспоминаний, белые волосы трепетали на вечных ветрах Зала Арфы. Она одобрительно слушала стук молотков из ведьминого дерева, эхом разносившийся по бесконечному лабиринту коридоров замерзшей Наккиги, горы, что норны называли Маской Слез. Смертные дали ее дому имя Стормспайк. Утук’ку знала, что он преследовал их во снах… как и должно было быть. Серебряное лицо удовлетворенно кивнуло. Все готово.

Висевшая в тумане над Великим Колодцем Арфа внезапно застонала, издав безутешный звук, подобный зову ветра на высоких перевалах. Королева норнов знала, что это не Его голос, не Того, кто заставлял Дышащую Арфу петь и стенать, не Того, чья гневная песнь наполняла все вокруг громоподобной, невероятной музыкой. Какие-то меньшие голоса ползли через Арфу, пойманные в ее бесконечной запутанности, как насекомое в запечатанном лабиринте.