Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

Изгримнур бросал кости кролика в огонь, чувствуя себя немного лучше после ужина, когда внезапно послышался стук копыт. Изгримнур опустил руки, чтобы вытереть о куртку жир с ладоней, и его люди последовали примеру герцога – не стоило браться скользкой рукой за рукоять меча или топора. Судя по звуку, к ним приближалась совсем небольшая группа всадников, два, самое большее три; однако никто из них не расслабился, пока они не увидели Эйнскалдира и его белую лошадь на фоне спускавшихся сумерек. Слудиг вел на поводу третью лошадь, поперек которой лежало… два тела.

Два тела, но, как кратко объяснил Эйнскалдир, только одно из них было мертвым.

– Мальчишка, – проворчал Эйнскалдир, чья темная борода уже блестела от кроличьего жира. – Нашел его, когда он что-то вынюхивал. Подумал, стоит привезти его сюда.

– Почему? – прорычал Изгримнур. – Он похож на грязное животное.

Эйнскалдир пожал плечами. Светловолосый Слудиг дружелюбно усмехнулся: это была не его идея.

– Вокруг нет поселений. Мы не видели никаких мальчишек в аббатстве. В таком случае откуда там взялся этот? – Эйнскалдир отрезал ножом кусок мяса. – Когда мы его схватили, он позвал кого-то, «Беннах» или «Биннок», не могу сказать наверняка.

Изгримнур повернулся и окинул быстрым взглядом тело Хоува, которое положили на плащ. Он был родственником, кузеном жены сына герцога Изорна – не самым близким, но этого хватило, чтобы Изгримнур испытал угрызения совести, когда смотрел на снежно-белое лицо молодого человека с редкой светлой бородкой.

Затем он повернулся к пленнику, все еще связанному за запястья, однако его уже сняли с лошади и посадили, прислонив спиной к камню. Парень был лишь на пару лет младше Хоува, тощий, но жилистый, а когда Изгримнур взглянул на веснушчатое лицо и копну рыжих волос, что-то шевельнулось у него в памяти, но он никак не мог вспомнить, где его видел. Юноша все еще был ошеломлен после подзатыльника, полученного от Эйнскалдира, глаза оставались закрытыми, а губы слегка приоткрылись.

«Выглядит как обычная деревенщина, – подумал герцог, – вот только сапоги – уверен, что он нашел их в аббатстве. Зачем, клянусь Фонтаном Мемура, Эйнскалдир его привез? Что мне теперь с ним делать? Убить, оставить у себя? Или бросить одного, чтобы он умер от голода?»

– Давайте поищем камни, – наконец сказал герцог. – Мы должны сделать курган для Хоува – похоже, здесь страна волков.

Спустилась ночь, скальные выступы на унылой равнине за Вилдхельмом превратились в сгустки более глубокой тени. Они развели большой костер, и солдаты уселись вокруг, чтобы послушать Слудига, запевшего непристойную песню. Изгримнур прекрасно знал, что люди, недавно потерявшие близкого человека – груда камней над могилой Хоува превратилась в очередную тень на равнине за кругом света костра, – обязательно должны заняться подобными глупостями. Как он сам сказал несколько месяцев назад, стоя напротив короля Элиаса, ветер приносит пугающие слухи. Здесь, на открытой равнине, кажущейся маленькой, но не защищенной горной грядой, истории, казавшиеся в Хейхолте или в Элвритсхолле досужими вымыслами путешественников, было невозможно со смехом отбросить в сторону. Поэтому люди вместе со Слудигом и их голоса, пусть и фальшивые, делали дикую ночь не такой страшной.

«И, если забыть истории про призраков, – подумал Изгримнур, – на нас сегодня напали, и причина мне непонятна. Они нас поджидали. Да, поджидали! И что же это, клянусь святым Усирисом, может означать?!»

Возможно, разбойники просто ждали какую-нибудь группу путешественников, которые остановятся в аббатстве, – но почему? Если они хотели только ограбить и ничего больше, почему не попытались забраться в аббатство, ведь там наверняка нашлись бы ценные реликвии? И зачем поджидать случайных путешественников, которые могут стать свидетелями грабежа?

«Впрочем, они почти не оставили живых свидетелей, будь прокляты их глаза, – подумал Изгримнур. – Только этот мальчишка, если он что-то видел».

Все это не имело ни малейшего смысла. Ждать в засаде отряд путешественников, которые даже в такие времена могут оказаться королевскими стражниками, – в результате разбойникам противостоял хорошо вооруженный и обученный отряд северян.

Значит, следовало считать, что разбойники поджидали именно их. Почему? И, что не менее важно, кто? Враги Изгримнура, в первую очередь Скали из Кальдскрика, были ему хорошо известны, но никто из разбойников не принадлежал к клану Скали. Кроме того, он давно вернулся в Кальдскрик, и откуда он мог знать, что Изгримнур, которому до смерти надоело сидеть и ждать, опасаясь за безопасность своего герцогства, наконец решит потребовать встречи с Элиасом и после неприятного спора получит неохотное разрешение вернуться со своими людьми на север?

«Ты нам нужен здесь, дядя, сказал он мне. Хотя знал, что я давно перестал в это верить. Просто он хотел иметь возможность приглядывать за мной, вот и вся разгадка».

Тем не менее возражения Элиаса оказались не такими сильными, как ожидал герцог, казалось, король знал, что Изгримнур обратится к нему с такой просьбой, и решил уступить.

Разочарованный кругами, которые совершали его мысли, Изгримнур уже собрался ложиться спать, когда к нему подошел Фрекке, и огонь за спиной старого солдата превратил его в худую неуклюжую тень.

– Одно мгновение, ваша светлость.

Изгримнур постарался скрыть улыбку. Должно быть, старый ублюдок пьян. Он начинал соблюдать формальности только после того, как успевал хорошо набраться.

– Фрекке?

– Речь о мальчишке, которого привез Эйнскалдир. Он пришел в себя. Я подумал, что ваша светлость захочет с ним поболтать. – Старый солдат слегка покачнулся, но тут же сделал вид, что поправляет штаны.

– Ну пожалуй. – Поднялся ветер, Изгримнур поплотнее запахнул куртку и собрался отвернуться, но передумал. – Фрекке?

– Ваша светлость?

– Я выбросил еще один испорченный кусок дерева в огонь, – признался герцог.

– Я так и думал, ваша светлость, – кивнул Фрекке.

Когда он направился обратно к кувшину с пивом, Изгримнур не сомневался, что по губам старого солдата промелькнула быстрая улыбка. Ну и Господь с ним, пора забыть о проклятом дереве.

Мальчишка сидел и жевал мясо на косточке. Рядом устроился Эйнскалдир, выглядевший обманчиво расслабленно – Изгримнур никогда не видел, чтобы этот солдат расслаблялся. Огонь от костра не освещал глаза Эйнскалдира, остававшиеся в тени, но у мальчишки они были широко раскрыты, как у оленя, который у лесного пруда попался охотникам.

Когда герцог приблизился, мальчишка перестал жевать и некоторое время, приоткрыв рот, с подозрением его разглядывал. Но потом, даже в слабом свете костра, Изгримнур заметил, как что-то в лице парня изменилось… кажется, герцог уловил облегчение? Изгримнур почувствовал тревогу. Он ожидал, несмотря на подозрения Эйнскалдира – солдат был недоверчивым, как еж, – увидеть напуганного деревенского мальчишку, охваченного ужасом или тупым страхом. Этот парень выглядел как невежественный крестьянин в рваной одежде, но в его глазах герцог уловил некую осторожность и подумал, что, возможно, Эйнскалдир все-таки прав.