Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

Свет в небе то загорался, то гас, и было почти невозможно понять, что происходит. Многие риммеры продолжали отбиваться, но вокруг было слишком много прыгавших и дико верещавших демонов. Казалось, лучшим местом будет…

Внезапно Саймона сбили на землю, и рука сжала его горло. Он почувствовал, как его щека вжимается в мокрую землю, ощутил ее вкус и резко перевернулся на спину. Грубое лезвие промелькнуло мимо его глаз и с вязким звуком вошло в землю. Саймон поднялся на колени, но другая рука опустилась ему на лицо, закрывая глаза. От нее пахло грязью и тухлой водой, пальцы извивались, точно земляные черви.

«Где топор? Я уронил топор!» – только и успел подумать Саймон.

Он с трудом поднялся, широко расставив ноги на скользкой земле, пытаясь оторвать пальцы, сжимавшие его горло, сделал шаг вперед, едва снова не упал, не в силах избавиться от жуткого существа, продолжавшего сидеть у него на спине и душить. Костлявая рука не давала ему дышать, острые колени давили на ребра, и ему показалось, что он слышит, как липкое существо визжит от восторга. Он сумел сделать еще несколько шагов, потом снова рухнул на колени, и грохот битвы вокруг начал стихать. В ушах шумело, силы покидали его руки и тело, как мука из разорванного мешка.

«Я умираю…» – только и смог подумать он. Перед глазами у него висела красная пелена.

А затем жуткое давление на горле исчезло. Саймон тяжело упал лицом вниз, сейчас он мог лишь хрипло дышать.

Он с трудом повернул голову, чтобы посмотреть вверх. На фоне черного неба вспыхнула молния, и он увидел безумный силуэт… мужчина верхом на волке.

Бинабик!

Втягивая воздух в отчаянно болевшее горло, Саймон попытался встать, но сумел лишь подтянуть к животу локти, однако тролль уже был рядом. В шаге от них валялось земляное существо, свернувшееся, точно раздавленный паук, и устремившее мертвые глаза к небу.

– Молчи! – прошипел Бинабик. – Нам пора уходить! Быстро! – Он помог Саймону сесть, но юноша отмахнулся от него слабой, как у младенца, рукой.

– Я должен… должен… – Саймон указал трясущейся рукой в сторону хаоса, царившего в лагере риммеров, до которого было не более двадцати шагов.

– Смешно! – прорычал Бинабик. – Риммеры могут сами вести свои сражения. Мой долг в том, чтобы спасти тебя. А теперь пошли!

– Нет, – упрямо повторил Саймон. Бинабик держал в руке пустотелый посох; Саймон знал, как он прикончил злобное существо. – Мы дол… должны пом… помочь им.

– Они выживут, – мрачно заявил Бинабик. Кантака с подозрением обнюхивала рану Саймона. – Я за тебя отвечаю.

– Что ты… – начал Саймон, Кантака зарычала, подавая сигнал тревоги, и Бинабик поднял голову.

– Дочь Гор! – простонал тролль.

Саймон проследил за его взглядом.

Сгусток темноты оторвался от общей схватки и помчался в их сторону. Саймон не мог определить, сколько в нем существ со сверкающими глазами, сколько машущих рук, но их было очень много.

– Нихук, Кантака! – закричал Бинабик, через мгновение волчица бросилась навстречу врагам, и тут же послышался испуганный визг, когда она начала их уничтожать.

– Мы больше не можем терять времени, Саймон, – резко сказал тролль. Над долиной прокатился новый раскат грома, а Бинабик вытащил из-за пояса нож и потащил Саймона за собой. – Люди герцога сумеют устоять, а я не имею права допустить, чтобы ты погиб в этой схватке.

Кантака, оказавшаяся среди земляных обитателей, превратилась в серого стремительного демона смерти. Ее могучие челюсти смыкались, она встряхивала головой и убивала снова и снова, а тонкие черные тела отлетали в сторону точно сломанные куклы. К ней устремились новые враги, и Саймон услышал ее угрожающее рычание.

– Но… но… – Саймон застыл на месте, когда Бинабик шагнул в сторону своего скакуна.

– Я дал клятву тебя охранять, – сказал Бинабик и потянул Саймона за собой. – Таким было желание доктора Моргенеса.

– Доктор?!. Ты знал доктора Моргенеса?!.

Пока Саймон стоял, хватая ртом воздух, Бинабик остановился и дважды свистнул. Кантака, сделав напоследок мощное круговое движение, отшвырнула в сторону еще двух земляных уродов и помчалась к ним.

– А теперь беги, глупый мальчишка! – крикнул Бинабик.

И они побежали – Кантака впереди, прыгая, как олень, ее морда была черной от крови, следом Бинабик, Саймон спешил за ними, спотыкаясь на мокрой земле, а буря выкрикивала им вслед вопросы, на которые никто не знал ответов.

– Нет, я не хочу эту проклятую штуку! – Гутвульф, граф Утаниата, сплюнул желтый сок на выложенный плиткой пол, и испуганный паж поспешно отошел в сторону. Глядя ему вслед, Гутвульф пожалел о своих резких словах – нет, он не сочувствовал мальчишке, ему вдруг захотелось чего-нибудь выпить. Он уже почти час ждал у входа в тронный зал без капли спиртного, и один лишь Эйдон знал, сколько еще времени ему предстояло здесь гнить.

Он снова сплюнул, острая жвачка обожгла язык и губы, и он выругался, вытирая слюну с худого подбородка. В отличие от многих людей, находившихся под его командой, Гутвульф еще не привык постоянно держать за щекой кусок горького южного корня, но в эту странную сырую весну – во время которой ему пришлось постоянно находиться за стенами Хейхолта, дожидаясь поручений короля, – он обнаружил, что любое отвлечение, даже так сильно обжигающее небо, лучше, чем обычное сидение без дела.

Кроме того – и причиной, вне всякого сомнения, была сырая погода, – в Хейхолте стало вонять плесенью и… нет, гниение – слишком мелодраматичное слово. Так или иначе, но корень с сильным ароматом, казалось, помогал.

В тот самый момент, когда Гутвульф поднялся на ноги, оставив стул, чтобы снова начать раздраженно ходить по приемной – большую часть времени ожидания он проводил именно так, – дверь тронного зала заскрипела и открылась внутрь. В просвете появилась тупая голова Прайрата, и глаза, плоские и черные, как у ящерицы, посмотрели на Гутвульфа.

– О, добрый Утаниат! – Прайрат оскалил зубы. – Ожидание получилось слишком долгим! Но теперь король готов тебя принять. – Священник чуть шире приоткрыл дверь, так что стали видны его алые одеяния и часть зала. – Пожалуйста, заходи.

Гутвульфу пришлось пройти совсем рядом с Прайратом, и он втянул в себя грудь, чтобы минимизировать контакт. Почему он стоит так близко? Быть может, хочет, чтобы Гутвульф почувствовал себя неловко – Королевская рука и Королевский советник недолюбливали друга, – или он просто не хотел широко открывать дверь? Нынешней весной во дворце было холодно, и если кто-то заслуживал находиться в тепле, так это Элиас. Возможно, Прайрат просто старался не выстудить просторный тронный зал.