Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

– Я буду для вас не только Рукой, но и Глазами, мой король, – обещал Гутвульф.

– Могу я высказаться, король Элиас? – Стоявший у локтя короля Прайрат поднял палец.

– Говори, священник.

– Я бы также хотел предложить графу Утаниата поискать мальчишку, шпиона Моргенеса, – сказал Прайрат. – Это поможет Фенгболду. Нам он нужен, ваше величество, – какой смысл убивать змею, если змеята рыщут на свободе?

– Я отыщу молодую гадюку. – Гутвульф улыбнулся. – И с радостью раздавлю ее каблуком.

– Нет! – вскричал Элиас, поразив Гутвульфа неожиданной горячностью. – Нет! Шпион должен жить, как и все его спутники, пока они не окажутся в наших руках, в Хейхолте. Мы хотим задать им несколько вопросов. – Казалось, Элиаса слегка смутил неожиданный всплеск эмоций, и он обратил странным образом умоляющий взгляд на старого друга. – Ты ведь меня понимаешь?

– Конечно, ваше величество, – быстро ответил Гутвульф.

– Нужно лишь, чтобы они дышали, когда их сюда вернут, – сказал Прайрат со спокойствием пекаря, рассуждающего о муке. – И тогда мы узнаем все.

– Достаточно. – Элиас откинулся на спинку трона. Гутвульф с удивлением заметил капли пота у него на лбу, в то время как сам граф Утаниата дрожал от холода. – А теперь иди, старый друг. Привези нам полное согласие Ллута, а если нет, я отправлю тебя обратно, чтобы ты принес нам его голову. Иди.

– Да хранит вас Господь, ваше величество. – Гутвульф опустился на одно колено, потом встал и, пятясь, вышел из тронного зала.

Знамена у него над головой развевал ветер; в текучих тенях мерцавших факелов геральдические животные и те, что символизировали кланы, казалось, пустились в жуткий судорожный танец.

Гутвульф встретил Фенгболда в приемной. Граф Фальшира смыл дорожную пыль и песок с лица и волос после их утренней встречи и надел красную бархатную куртку с семейным серебряным орлом, вышитым на груди так, что его перья причудливо торчали в разные стороны.

– Ну, Гутвульф, ты его видел? – спросил Фенгболд.

Граф Утаниата кивнул:

– Да, ты тоже его увидишь. Проклятье, именно ему следует подышать морским воздухом Мермунда, а не Мириамель. Он выглядит… я даже не знаю, он кажется совершенно больным. И в тронном зале холодно, как в леднике.

– Значит, это правда? – мрачно спросил Фенгболд. – Относительно принцессы? Я надеялся, что он передумал.

– Она отправилась на запад, к морю. Похоже, тебе придется ждать великого дня еще некоторое время. – Гутвульф усмехнулся. – Я уверен, ты найдешь чем заняться до возвращения принцессы.

– Это не проблема. – Губы графа Фальшира скривились, словно он попробовал чего-то кислого. – Я лишь боюсь, что он может отказаться от своего обещания. Я слышал, что никто не знал о ее болезни, пока она не уехала.

– Ты слишком много беспокоишься, – сказал Гутвульф. – Это все женские капризы. Элиасу необходим наследник. Радуйся, что ты подходишь в качестве зятя лучше, чем я. – Гутвульф насмешливо оскалил зубы. – На твоем месте я бы отправился в Мермунд и добился расположения принцессы. – Он отдал ему насмешливый салют и зашагал прочь, оставив Фенгболда перед высокими дубовыми дверьми тронного зала.

Она даже издалека видела, что граф Фенгболд пребывает в отвратительном расположении духа. Его походка с болтавшимися, как у маленького мальчишки, которого выгнали из-за стола во время ужина, руками, громкий, демонстративный стук каблуков по каменным плиткам пола возвещали о его настроении. Она протянула руку и дернула Джейл за рукав. Когда большеглазая девушка подняла взгляд, уверенная, что как-то провинилась, Рейчел указала в сторону приближавшегося графа Фальшира.

– Тебе лучше убрать ведро подальше, девочка. – Рейчел взяла швабру из руки девушки. Ведро с мыльной водой стояло посреди коридора, прямо на пути раздраженного дворянина.

– Поспеши, глупая девчонка! – прошипела Рейчел, и в ее голосе явственно прозвучала тревога.

Как только она произнесла эти слова, Рейчел поняла, что ей следовало помолчать. Фенгболд ругался под нос, лицо застыло в злой гримасе. Джейл бросилась выполнять ее распоряжение, не удержала в мокрых пальцах ведро, оно упало с громким стуком, и мыльная вода выплеснулась через край на пол. Фенгболд, который подошел уже совсем близко, наступил прямо в растекавшуюся лужу, на миг потерял равновесие, вскинул руки вверх, схватился за висевший на стене гобелен, а Рейчел в безмолвном ужасе наблюдала за происходящим. Им всем сопутствовала удача – гобелен выдержал вес Фенгболда и позволил ему удержаться на ногах; тем не менее через мгновение гобелен начал сползать со стены, пока не оказался в луже мыльной воды.

Рейчел посмотрела на покрасневшее лицо графа Фальшира и сразу повернулась к Джейл:

– Убирайся, неуклюжая корова. С тобой все понятно. Прочь!

Джейл, бросив беспомощный взгляд на Фенгболда, повернулась и побежала, и ее огромный зад жалким образом колыхался на ходу.

– А ну, вернись, шлюха! – заорал Фенгболд, и его челюсть затряслась от ярости, длинные черные волосы в беспорядке свисали на лицо. – Я получу свое за… за это… это…

Рейчел, продолжавшая одним глазом поглядывать на графа, наклонилась и подняла промокший край гобелена из лужи. Она сама не могла снова его повесить и просто стояла, держа гобелен, с которого капала вода, на весу, а Фенгболд бушевал:

– Посмотри! Посмотри на мои сапоги! Я перережу горло суке, она их испортила! – И тут граф повернулся к Рейчел: – Как ты осмелилась отослать ее?

Рейчел опустила глаза, что не вызвало особых затруднений, потому что молодой аристократ был на фут выше.

– Я сожалею, господин, – сказала она, и из-за искреннего страха в ее голосе прозвучало уважение. – Она глупая девчонка, господин, и ее накажут, но я старшая горничная, и вся вина ложится на меня. Я очень, очень сожалею.

Фенгболд несколько долгих мгновений не сводил с нее взгляда, потом прищурился, сделал короткий шаг к ней и отвесил звонкую пощечину. На щеке Рейчел тут же появился красный след, который начал расползаться точно лужа на полу.

– Тогда передай это толстой шлюхе, – прорычал Фенгболд, – и если я увижу ее еще раз, пусть знает, что я сверну ей шею. – Он посмотрел на старшую горничную и зашагал по коридору, оставляя на каменных плитках мокрые следы.

«Да, он и на это способен», – подумала Рейчел, когда вечером сидела на своей постели, прижимая влажную тряпицу к горевшей щеке. А в спальне горничных рыдала Джейл. У Рейчел не хватило сил даже накричать на нее, но одного лишь вида распухшей щеки Рейчел было достаточно, чтобы толстая добрая девушка принялась отчаянно рыдать.

«Добрые Риап и Пелиппа. Я бы предпочла получить две такие пощечины, только бы не слышать ее плача», – думала Рейчел.