Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

– В Эрнистире, – голос Эолейра казался тихим и мелодичным после хриплой тирады риммера, – у нас есть пословица: «Пастух, а не мясник», имеется в виду, что король должен сохранять свою землю и людей, как стадо, забирая у них только то, что ему самому необходимо, – а не использовать до тех пор, пока у них не останется даже еды. – Эолейр посмотрел в маленькое окно и на частички пыли, танцевавшие в рассеянном свете. – Но Элиас поступает именно так: пожирает свою землю, кусок за куском, в точности как Кройх-ма-Феарег, однажды поглотивший гору в Краннире.

– Когда-то Элиас был хорошим человеком, да, да, это так, – с удивлением проговорил Изгримнур, – и с ним тогда было легче иметь дело, чем с его братом. Конечно, не все могут быть хорошими королями, но ситуация здесь гораздо серьезнее, чем просто человек, опьяневший от власти. Проклятье, что-то пошло не так – и причина не только в Фенгболде и Брейагаре, и тех, кто ведет Элиаса к обрыву. – Герцогу наконец удалось восстановить дыхание.

– Знаешь, за всем, что сейчас происходит, стоит порочный ублюдок Прайрат, который наполняет голову короля странными идеями, а по ночам держит в башне, где горит свет и откуда доносятся непотребные звуки, так что иногда возникает ощущение, будто король не знает, где находится и когда встает солнце. Чего хочет Элиас от такого существа, как этот омерзительный священник? Он король всего известного мира – что может предложить ему Прайрат?

Эолейр стоял, продолжая смотреть на свет, лившийся из окна, потом вытер рукавом лоб.

– Я бы и сам хотел знать ответ, – наконец сказал он. – Итак, что нам делать?

Изгримнур прищурил старые горящие глаза.

– Что говорит эскритор Веллигис? В конце концов, собор Матери Церкви конфисковали в День святого Сутрина. Наббанайские корабли герцога Леобардиса вместе с кораблями вашего короля Ллута захватил Гутвульф под предлогом «опасности чумы» в независимом порту Эбенгеат. Леобардис и Ликтор Ранессин близки, они управляют Наббаном, как один монарх с двумя головами. Конечно, Веллигису есть что сказать от лица Ликтора.

– Он много говорит, но от его слов мало толка, друг мой. – Эолейр снова опустился на стул. Свет потускнел, солнце уже садилось, и небольшое помещение еще сильнее погрузилось в полумрак. – Веллигис делает вид, что ничего не знает о том, что герцог Леобардис думает про пиратский акт – три корабля с зерном украдены прямо из эрнистирийского порта. Ну а касательно мыслей своего господина Веллигис, как всегда, уклоняется от прямых ответов. Его святейшество Ранессин, я думаю, намерен стать миротворцем между Элиасом и герцогом Леобардисом, одновременно упрочив положение эйдонитской церкви при дворе короля. Король Ллут приказал мне отправиться в Наббан в надежде, что я, возможно, смогу узнать правду, когда туда прибуду, однако я опасаюсь, что, если все пойдет так и дальше, Ликтор заблуждается: пренебрежение, которое Элиас и его лизоблюды продемонстрировали Веллигису, может указывать на то, что король чувствует себя так неуютно в широкой тени Матери Церкви, как никогда не чувствовал его отец.

– Сколько заговоров сразу! – простонал Изгримнур. – Сколько интриг! У меня голова кругом идет. Я не приспособлен для подобных вещей. Дайте мне меч или топор и позвольте пустить их в дело!

– Так вот почему вы выбрали эту кладовку! – Эолейр улыбнулся и вытащил из-под плаща мех с перебродившим медом. – Здесь нет тех, кому можно снести голову. Я полагаю, вы научились очень неплохо интриговать в зрелой части вашей жизни, мой дорогой герцог.

Изгримнур нахмурился и взял мех.

«Он и сам прирожденный интриган, наш Эолейр, – подумал герцог. – Я должен испытывать благодарность хотя бы за то, что мне есть с кем поговорить. Несмотря на его гладкие поэтические речи эрнистирийца, обращенные к дамам, оказывается, что внутри он тверд, точно сталь щита, – хороший союзник для нынешних предательских времен».

– Но есть кое-что еще. – Изгримнур вернул мех Эолейру и вытер рот.

Граф сделал большой глоток и кивнул.

– Тогда выкладывайте. Я вас внимательно слушаю, совсем как заяц из Сиркойла.

– Мертвец, которого Моргенес нашел в Кинсвуде, – сказал Изгримнур. – Тот, которого убили стрелой? – Эолейр снова кивнул. – Он был моим человеком. Его звали Биндесекк, хотя к тому времени, когда его нашли, мне едва ли удалось бы его узнать, если бы не сломанная кость на лице – он получил ранение на службе у меня. Конечно, я ничего никому не рассказал.

– Ваш человек? – Эолейр приподнял бровь. – И чем он занимался? Вам это известно?

Изгримнур рассмеялся коротким лающим смехом.

– Конечно. Именно по этой причине я ничего не стал говорить. Я отправил его из замка, когда Скали из Кальдскрика собрал своих родственников и ушел на север. На мой вкус, Острый Нос завел слишком много новых друзей среди придворных Элиаса, и я послал Биндесекка с письмом к моему сыну Изорну. До тех пор, пока Элиас будет держать меня здесь и давать смехотворные поручения, а также заставлять участвовать в дурацких дипломатических спектаклях, которые называет исключительно важными – но даже если и так, почему он привлекает к ним тупого пса войны, такого, как я? – я хотел, чтобы Изорн был в курсе происходящего.

Я доверяю Скали не больше, чем голодному волку, а у моего сына, насколько мне известно, и без того полно проблем. Все новости, которые добрались до меня из Фростмарша, были плохими – ужасные бури на севере, на дорогах опасно, крестьяне вынуждены жаться друг к другу в одном помещении, спасаясь от холода. Грядут суровые времена, и Скали это хорошо знает.

– Значит, вы думаете, что вашего человека убил Скали? – Эолейр наклонился вперед и снова протянул мех с медом герцогу.

– Наверняка я не знаю. – Герцог запрокинул голову для еще одного большого глотка, мышцы на его толстой шее пульсировали; тоненькая струйка меда пролилась на тунику. – Понимаешь, это самый очевидный вариант, но у меня множество сомнений. Во-первых, даже если он поймал Биндесекка, убийство является изменой. Да, я его презираю, но Скали вассал, а я его сеньор.

– Но тело было спрятано, – заметил Эолейр.

– Не слишком хорошо. И почему так близко к замку? Почему не подождать, пока он доберется до гряды Вилдхельм или тракта Фростмарш, если получится, – и убить там, где я бы никогда его не нашел? Кроме того, стрела совсем не в стиле Скали. Я могу представить, что он зарубил бы Биндесекка в ярости своим огромным топором, но стрелять из лука и бросить в Кинсвуде? Нет, это как-то неправильно.

– Тогда кто? – спросил Эолейр.

Изгримнур покачал головой, только теперь почувствовав, что мед начал действовать.

– Вот это меня и тревожит, эрнистириец, – наконец сказал герцог. – Я не знаю. Происходят странные вещи. Рассказы путешественников, сплетни в замке…