Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

Саймон рискнул и быстро перебежал двор через западную галерею трапезной, его никто не заметил, но запах мыльной воды и плеск щеток в ведрах заставили его ускорить шаг, и он нырнул на темный нижний этаж, где находились кладовые, шедшие под всей трапезной.

Из-за того что этот этаж находился шестью или семью элями ниже верха стен Внутреннего двора, сюда проникало лишь слабое сияние отраженного света, падавшего из окон. Глубокие тени успокоили Саймона. Из-за того что здесь хранилось множество горючих веществ, сюда крайне редко спускались с факелами – а потому он не сомневался, что его здесь никто не найдет.

В большом центральном помещении вдоль стен, до самого потолка, выстроились окованные железом бочки, темный ландшафт круглых башен и узких проходов. В бочках могло храниться все, что угодно: сушеные овощи, сыры, рулоны материи, сотканной много лет назад, даже доспехи, подобные блестящей рыбе в бочках с темным, точно ночь, маслом. Саймон испытывал сильное искушение открыть какие-то из них и узнать, что за тайны хранятся внутри, но у него не было ломика, чтобы поднять тяжелые, прибитые гвоздями крышки, – к тому же он боялся шуметь, ведь Дракониха со своим легионом продолжали заниматься уборкой, точно их прокляли Боги.

В центре длинной темной комнаты, когда Саймон пробирался между башнями из бочек, возвышавшихся, точно колонны собора, он едва не провалился в темную дыру.

Отскочив назад с отчаянно бьющимся сердцем, он почти сразу понял, что это не просто дыра в полу, а люк, крышка которого открыта. Он мог очень осторожно его обойти, хотя проход был совсем узким… но почему люк открыт? Очевидно же, что тяжелая крышка не могла сама сдвинуться с места. Несомненно, кто-то хотел взять припасы из хранилища, расположенного внизу, но тяжелая ноша помешала ему или ей захлопнуть люк.

Мгновение поколебавшись, Саймон стал спускаться по лестнице. Кто знает, какие странные, волнующие вещи могли прятаться в нижнем помещении?

Внизу оказалось еще темнее, чем в комнате наверху, и поначалу Саймон ничего не видел. Ему удалось нащупать опору, он осторожно перенес на нее свой вес и почувствовал под ногами надежный пол. Тогда он попытался опустить с лестницы другую ногу, но там была пустота – и его спасло лишь то, что он крепко держался за перила. Саймон сообразил, что дальше находится открытое пространство – вероятно, еще один люк, ведущий дальше вниз. Он нашел рядом надежную поверхность пола и сумел сойти с лестницы.

Открытый люк у него над головой превратился в серый квадрат в стене темноты. В слабом свете Саймон с разочарованием понял, что оказался в замкнутом пространстве кладовой: потолок находился гораздо ниже, чем в верхней комнате, а стены отстояли от него на расстоянии всего в несколько вытянутых рук. Маленькая комнатка была набита бочками и мешками, сверху нависали стропила, и еще он увидел узкий проход, ведущий к дальней стене, у которой стояли разные припасы.

Пока Саймон без особого интереса разглядывал кладовую, где-то скрипнула половица, и он услышал мерный шум шагов в темноте внизу.

«Клянусь Болью Господа, кто это? И что я натворил?»

Он совершил ужасную глупость, когда не подумал, что люк оставил открытым тот, кто все еще находится внизу! Он снова попал в дурацкую историю! Безмолвно проклиная себя за тупость, Саймон проскользнул в узкий проход между мешками. Шаги приближались к лестнице. Саймон добрался до дальней стены и вжался в щель между двумя мешками из полотняной ткани, от которых пахло, как от грязного белья. Саймон понимал, что его сразу заметит тот, кто сейчас появится из люка, поэтому присел на корточки и перенес вес на обитый дубовыми планками сундук. Шаги стихли, но теперь он слышал, как поскрипывает лестница – видимо, кто-то поднимался по ступенькам. Саймон затаил дыхание. Он и сам не понимал, почему ему вдруг стало страшно; если его здесь поймают, он получит лишь очередное наказание, новые суровые взгляды Рейчел и ядовитые замечания – так почему же он чувствует себя как кролик, которого учуяли собаки?

Кто-то продолжал подниматься по лестнице, и на мгновение Саймон подумал, что он просто будет двигаться дальше, пока не окажется в большой комнате наверху… и тут равномерное поскрипывание прекратилось. В ушах Саймона пела тишина. Потом раздался скрип, и еще… с тяжелым чувством Саймон догадался, что незнакомец снова начал спускаться. Приглушенный стук – человек сошел с лестницы на пол кладовой, и снова тишина, но теперь Саймону показалось, что она пульсирует. Медленные шаги стали приближаться по узкому проходу, пока не остановились прямо напротив поспешно выбранного Саймоном убежища. В тусклом свете он разглядел черные сапоги с острыми носами – они находились так близко, что он мог до них дотронуться, еще выше он увидел алую мантию с черной окантовкой. Прайрат.

Саймон прятался за мешками и молил Эйдона о том, чтобы он остановил его сердце – ему казалось, что его удары подобны грому. Он чувствовал, как против воли его голова поднимается, пока перед глазами не появилась щель между мешками, за которыми он сидел. В нее Саймон увидел суровое лицо алхимика, на миг он подумал, что Прайрат смотрит прямо на него, и едва не вскрикнул от страха. Впрочем, через мгновение он понял, что это не так: темный взгляд красного священника был прикован к стене над головой Саймона. Он к чему-то прислушивался.

Выходи .

Губы Прайрата не шевелились, но Саймон слышал его голос так же четко, как если бы он шептал ему на ухо.

Выходи. Немедленно .

Голос был твердым, но спокойным. Саймону вдруг стало стыдно за свое поведение: чего он боится? Глупо прятаться в темноте, когда он может встать и признаться, что он здесь, объяснить, что просто играл… но все же…

Где ты? Покажись .

И в тот момент, когда спокойный голос у Саймона в голове наконец убедил его, что нет ничего проще, чем встать и заговорить, – он уже вытянул руки, чтобы опереться о мешки, – взгляд черных глаз Прайрата скользнул вдоль темной щели, в которую выглядывал Саймон, и это короткое прикосновение напрочь убило в нем любые мысли о том, чтобы выбраться из убежища – так внезапный холод заставляет увянуть цветущую розу.

Взгляд Прайрата коснулся скрытых глаз Саймона, и в сердце мальчика открылась потайная дверца, которую заполнила тень уничтожения.

Саймон знал, что это смерть. Он почувствовал холодное крошево могильной почвы под своими скребущими пальцами, тяжесть темной влажной земли во рту и глазах. Слова исчезли, в голове у него больше не звучал бесстрастный голос, Саймон ощущал лишь, как нечто, не поддающееся контролю, тащит его вперед, медленно, на доли дюймов. Ледяной червь сжал сердце Саймона, когда он начал сопротивляться, ведь там его ждала смерть… его смерть. Он понимал, что, если издаст звук, тихий вздох или стон, он больше никогда не увидит солнца, и так сильно зажмурил глаза, что у него заболели виски, потом стиснул зубы и прижал к ним язык, борясь с отчаянным желанием сделать вдох. Его влекло вперед все сильнее, и стало казаться, что он медленно погружается в давящие глубины моря.