Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

И тут неожиданно раздался громкий вой, который заставил Прайрата удивленно выругаться. Неосязаемые, удушающие тиски исчезли; Саймон открыл глаза и успел увидеть, как гладкое серое существо промчалось мимо, перепрыгнув через сапоги Прайрата, устремилось к люку и скрылось в темноте. Затем последовал смех священника, глухим эхом отозвавшийся в узком пространстве кладовой.

Кошка ?…

После полудюжины биений сердца черные сапоги повернулись и двинулись обратно вдоль прохода. И почти сразу Саймон услышал, как скрипят ступеньки лестницы. Он продолжал сидеть совершенно неподвижно, его дыхание оставалось поверхностным, все чувства были напряжены. Холодный пот заливал глаза, но он не стал поднимать руку, чтобы его стереть – во всяком случае, пока.

Наконец, когда прошло много минут и скрип лестницы давно смолк, Саймон вылез из-за мешков, с трудом удерживаясь на слабых, дрожавших ногах. Слава Усирису и да будет благословенна маленькая серая кошка! Но что теперь делать? Саймон слышал, как закрылся верхний люк, и тяжелые шаги направились к двери, но из этого еще не следовало, что Прайрат ушел достаточно далеко. Даже приподнять тяжелую дверь и выглянуть наружу будет большим риском; если священник все еще рядом, он почти наверняка его услышит. Как же отсюда выбраться?

Саймон понимал, что сейчас должен просто оставаться на месте, в темноте, и ждать. Даже если алхимик находится в верхнем помещении, рано или поздно он закончит свои дела и уйдет. Этот план выглядел самым безопасным – но природа Саймона ему противилась. Одно дело бояться – а Прайрат пугал его до безумия, и совсем другое – просидеть весь вечер взаперти в темной кладовой и в результате получить неизбежное наказание, в то время как священник почти наверняка уже возвращается в свое логово в Башне Хьелдина.

«К тому же я не думаю, что он действительно мог заставить меня выйти… или все же мог? Тем не менее я до смерти испугался…»

Саймон вспоминал о щенке со сломанной спиной. К горлу подкатила тошнота, и ему пришлось некоторое время делать глубокие вдохи, чтобы с ней справиться.

А кошка, которая помешала Прайрату его поймать – поймать. Саймон не мог забыть черную бездну глаз Прайрата: они не были фантазией, рожденной страхом. И куда исчезла кошка? Если она просто спрыгнула на нижний этаж, тогда она оказалась в ловушке, из которой никогда не выберется без помощи Саймона. У него появился долг чести.

Он начал медленно двигаться вперед и почти сразу увидел свет, идущий из дверного проема в полу. Неужели там горит факел? Или имеется другой выход в один из нижних внутренних дворов?

Несколько мгновений Саймон прислушивался у открытого люка, чтобы убедиться, что его больше не ждут сюрпризы, потом осторожно шагнул на лестницу и начал спускаться. Порыв холодного воздуха дернул его за тунику, руки Саймона покрылись гусиной кожей, но он прикусил нижнюю губу и после коротких колебаний двинулся дальше.

Вместо того чтобы остановиться на следующей лестничной площадке, Саймон еще некоторое время продолжал спускаться. Сначала свет шел только снизу, словно он двигался вдоль бутылочного горлышка. Наконец освещение стало более общим, и вскоре на пути Саймона появилось препятствие. Он коснулся ногой дерева с одной стороны лестницы и понял, что добрался до пола. Когда Саймон на него ступил, он обнаружил, что здесь лестница заканчивается. Единственным источником света в помещении – теперь, когда верхний люк был закрыт, – оказался странный сияющий прямоугольник на дальней стене, туманная дверь, нарисованная прерывистыми желтыми линиями.

Саймон суеверно сотворил знак Дерева и, оглядевшись по сторонам, обнаружил лишь сломанный стол с мишенью и другими предметами, предназначенными для рыцарских поединков. И, хотя длинные тени оставляли углы комнаты темными, он не сумел найти здесь ничего, что могло заинтересовать такого человека, как Прайрат, и направился к свету, выставив перед собой руки и глядя на ладони, окрасившиеся янтарем. Внезапно яркий прямоугольник вспыхнул, быстро потускнел, и все вокруг накрыл саван абсолютного мрака.

Саймон оказался один в темноте. Никаких звуков, если не считать крови, шумевшей у него в ушах, точно океанский прибой. Он осторожно шагнул вперед, и шорох его башмака, коснувшегося пола, на миг заполнил пустоту. Он сделал еще шаг, потом другой, вытянутые пальцы коснулись холодного камня… и чего-то еще: диковинных, слабеющих теплых линий. Саймон опустился на колени возле стены.

«Теперь я знаю, каково это – оказаться на дне колодца, остается надеяться, что никто не станет кидать вниз камни».

Пока Саймон сидел и размышлял, что делать дальше, он услышал слабый шорох, что-то ударило его в грудь, и он удивленно вскрикнул. Прикосновение тут же исчезло, но вернулось через мгновение. Что-то тихонько дергало его за тунику… и мурлыкало.

– Кошка! – прошептал Саймон.

«А тебе известно, что ты меня спасла? – Саймон погладил невидимое существо. – Ну, успокойся. В темноте мне трудно определить, где у тебя голова, а где хвост, когда ты постоянно вертишься. Да, все так, ты меня спасла, и я вытащу тебя из дыры, в которую ты забралась».

– Конечно, я и сам забрался в ту же самую дыру, – вслух сказал Саймон, поднял с пола пушистое существо и посадил на колени, кошка замурлыкала громче и прижалась к его теплому животу.

– Я знаю, чем была та сияющая штука, – прошептал он. – Дверь. Волшебная дверь.

Однако волшебная дверь принадлежала Прайрату, и Моргенес сдерет с него шкуру, если он попытается к ней хотя бы подойти, но Саймона охватило упрямое негодование: в конце концов, это и его замок, а кладовые не принадлежат одному лишь священнику-выскочке, пусть и очень страшному. В любом случае, если он поднимется вверх по лестнице и Прайрат все еще там… ну даже вернувшаяся к Саймону гордость не позволила ему себя обманывать – он прекрасно понимал, что произойдет в таком случае. Значит, ему оставалось либо сидеть весь вечер в кромешной темноте колодца, либо…

Саймон приложил ладонь к стене и принялся водить пальцами по холодному камню, пока не нащупал теплые полосы и довольно быстро убедился, что они примерно совпадают с прямоугольником, который он видел. Прижав обе руки по центру прямоугольника, Саймон сильно надавил, но встретил сопротивление сухой каменной кладки. Тогда он стал давить изо всех сил, и кошка тревожно зашевелилась у него под рубашкой. И вновь ничего не произошло. А когда, задыхаясь, наклонился вперед, почувствовал, как тепло уходит из камней. И тут он представил Прайрата, который, точно паук, поджидал его наверху, в темноте, с улыбкой на худом лице – и сердце Саймона снова забилось быстрее.