Джульет Марильер - Арфа королей

У меня такое чувство, что все это как-то не по-настоящему. Время не ждет, составляются какие-то планы, а я даже не могу вообразить этот ритуал. Но он с каждым днем приближается, до него осталось совсем немного, а мне еще нужно выполнить дурацкие задания Эрньи – чтобы не утратить контроль над ситуацией.

– Кира, – зовет меня мастер Брондус, и я вздрагиваю от звука его голоса, – мы не видим других вариантов, кроме как поверить тебе на слово и действовать в соответствии с твоим планом, ничего в нем не меняя. Сделай все возможное, чтобы до Дня летнего солнцестояния больше не впутываться в неприятности. Обратно в лес отправишься не одна, мы предоставим тебе сопровождающих. Как минимум двоих стражей. Нам надо убедиться, что ты вернешься ко двору целой и невредимой, причем вернешься быстро.

– Но… – пытаюсь протестовать я.

– Это не наш стиль работы, мастер Брондус, – Арку говорит как командир, не допуская никаких возражений, – я позабочусь и приму все необходимые меры для безопасности моей команды. Ну и, разумеется, придумаю надежный способ доставки арфы, если она будет у них. Все будет сделано тайно.

Судя по взглядам, которые бросают на меня Кора и его советники, они сомневаются в моей способности справиться с поставленной задачей, хотя спорить на эту тему никто из них так и не берется.

– О воротах я с мастером Брондусом поговорю позже, – продолжает Арку, – нужно будет договориться, чтобы Кира беспрепятственно могла выйти из замка, а потом их с Доналом пропустили обратно. Если у вас есть верный человек, которого в этот день можно поставить в караул у ворот, это будет нелишне.

Брондус согласно кивает.

– Само собой разумеется, – добавляет Арку, – что все услышанное и сказанное здесь останется строго между мной и Кирой. Благодарю вас за сотрудничество.

Сановники захвачены врасплох – Арку только что ясно дал им понять, что операцию контролируем мы, что так было с самого начала. Они к такому не привыкли. Когда мы уходим, я безотчетно радуюсь. Но под налетом облегчения нервы натягиваются как струна при мысли о том, сколь многое может пойти не так, о том, какая на моих плечах лежит ответственность.

– Дыши глубже, – шепчет Арку, когда мы выходим во двор. – Не торопись, всему свое время. Сосредоточься на миссии. И ради всех богов, если можешь сообщить мне что-то еще, в любое время, не стесняйся. Пойдем в комнату для репетиций. Мне нужно передать брату Фараннану арфу. Потом нам с тобой надо будет поговорить наедине.

Я жду в комнате для репетиций, разминая пальцы игрой на свирели. Угомонить разбушевавшиеся мысли удается, только когда возвращается Арку, отдав Верховному Барду арфу Брокка. Ашллин, надеюсь, уже не ждет меня на дубе – времени прошло немало.

– Вот что, – говорит Арку, присаживаясь на скамью и глядя на меня, – от Киры я такой речи не ожидал. Не думал, что она бросит вызов регенту, Верховному Друиду и Верховному Барду, вместе взятым. Как руководитель миссии прошу тебя аргументировать это решение, которое ты приняла, не посоветовавшись со мной.

– Им всем известно, что я никакая не Кира. Там не было ни стражей, ни кого-то еще, кто мог бы меня услышать.

– Так в эти игры не играют. Ты с начала и до конца не выходишь из своей роли, разве что по моему разрешению. В безопасном месте – например, на хуторе Очу и Маэн – мы можем дать себе передышку и ослабить бдительность. Но только с моего разрешения.

Как бы я ни уважала Арку, не могу заставить себя извиниться.

– Я не забыла правила, а всего лишь пошла на продуманный риск.

– А мне показалось, что твой рассудок попросту затмили чувства, – замечает Арку.

– Да, я действительно разозлилась. Расстроилась. Переживала за члена нашей команды. Думала, все ли с ним будет хорошо, удастся ли мне его вовремя вернуть, доверят ли нам арфу. Меня мучает вопрос, знают ли эти могущественные вельможи – регент, друиды и прочие – больше, чем готовы рассказать, и я ничего не могу с собой поделать. У меня такое сувство, что в этой головоломке не хватает какого-то фрагмента – не самой арфы, а чего-то еще.

Арку через силу улыбается, хотя выглядит теперь подавленным и утомленным. Меня это пугает. Во время совета он казался таким, как всегда на острове – сама бодрость, уверенность и умение владеть собой.

– Странно, что ты это говоришь, – шепчет он, – может, этот самый фрагмент как раз у тебя? Может, именно ты решила его никому не открывать?

– Нет, здесь другое. Я связана клятвой и если ее нарушить, наша миссия провалится, а Б… а Доналу будет грозить страшная опасность.

– И в чем эта опасность заключается?

– На этот вопрос я ответить не могу. Хотела бы, но не могу.

Меня подмывает сказать ему, какой одинокой и ненужной я себя чувствую. На какой-то момент мне хочется стать Кирой и броситься дядюшке Арту на грудь, чтобы он меня утешил.

– Ты не одинока, – говорит Арку, наверняка без труда читая мои мысли, – у тебя есть мы – я и двое наших друзей на конюшне. Я думаю, что ты, потанцевав с Нессаном и, к тому же, пустив слух, что вы вернулись вместе поздно вечером, повела дело так, чтобы именно его тебе дали в сопровождающие в канун Дня летнего солнцестояния. Вместе вы сумеете совладать практически с любой ситуацией. К тому же, у него есть возможность выводить лошадей, не привлекая к себе ненужного внимания. И вот это, как раз, было… самое интересное. Я имею в виду танец.

– Для меня это стало полной неожиданностью. Я не знала, что у меня при дворе столько друзей, и что они готовы так открыто за меня заступиться. Мне жаль, что все так получилось, не хочу нести ответственности, если у кого-то начнутся неприятности. С другой стороны, я ни о чем не жалею.

– Хм. Мне, наверное, лучше вообще ничего не говорить.

Он улыбается – лишь слабым намеком на улыбку.

– Дядюшка Арт?

– Да?

– Что они имели в виду, когда говорили, что Тоссак мог претендовать на трон три года назад, когда Родану еще не было восемнадцати? По моим подсчетам, это случилось через три года после смерти старого короля. На тот момент Кора наверняка не хотел отказываться от регентства. Он очень ясно дал понять, что пообещал королю Аэнгусу передать корону его ближайшему наследнику, в данном случае – сыну. Каждый раз, когда он касался этой темы, мне казалось, что в комнате становилось холоднее, будто все они вдруг становились врагами.

– В отлучке до меня дошли слухи, – отвечает Арку, – что у короля, кроме жены, якобы была еще и женщина на стороне. Что у них якобы родился ребенок. При этом подразумевалось, что претендентом на трон Брефны он считаться не может. Но почему – я не знаю.

– Может, потому что это девочка? Вы имеете в виду Ашллин?

– Ашллин – законнорожденное дитя Аэнгуса и королевы. Родная сестра Родана. Вот почему она, бедный ребенок, будет столь бесценна в будущем. Сама она королевой стать не может, но незаконнорожденный сын, в соответствии с законом, действительно имеет право претендовать на трон. Глубже я копать не стал. Полагаю, что этот сын моложе Родана, так что предъявить свои права на корону он сможет только по достижении восемнадцатилетнего возраста, когда его единокровный брат уже будет королем.