Антология - Раздол туманов. Страницы шотландской гэльской поэзии XVII–XX вв.

Безжалостные сассенахи
Торжествовали в этот день:
А мы рассеялись во прахе
Вдали от гор и деревень;
Лишь чародейством, самым черным,
Нас победила эта рать, —
Мы прячемся по склонам горным,
Врага не в силах покарать.

Тела, как память роковая:
Белеют меж альпийских трав.
Их бросили, не отпевая,
Не спеленав, не закопав.
Кто уцелел – проси защиты
Когда чужой земли достиг;
Преступны все, кто якобиты
И всяк мятежен, кто не виг.

Ликует армия чужая,
Венчает грабежом войну;
Несчастья наши умножая,
Нас гонят из страны в страну;
Разрушена твердыня Дуна,
В руинах пыльно и темно;
Все, что сулила нам Фортуна
Утрачено и сожжено.

Незабываемых видений
Проходит предо мною строй:
Цветы лесные в день весенний
Преклонены к земле сырой;
Не вечен миг победы вражьей,
Но жатву собирает смерть.
Смягчи, Всевышний, души стражей
И палачей умилосердь.

Я никогда не присмирею
Пред сей позорною судьбой:
Продажной гадине, Мюррею,
Проклятье шлю за этот бой;
Он мог служить чертополоху,
Но стал рабом иных щедрот:
Он предал всю свою эпоху —
И да взойдет на эшафот.

Есть поражению причины,
Но можно ли забыть о том,
Что в битве сгинули мужчины
С мечом в руках и со щитом;
Забвенья нет для этой раны,
И, если б мысль убить могла,
Сейчас бы торопились враны
Склевать английские тела.

Увы, печалуюсь недаром
И в скалах прячусь много дней,
Глядишь, не попадусь рейтарам,
Что в Кейтнесс привели коней;
Вооруженные вояки
Наглеющие в суете,
Обнюхивают, как собаки,
Погосты в вечной мерзлоте.

И разорен, и опозорен
Тот край, что приютил меня:
Не наберешь и горсти зерен
Здесь ни овса, ни ячменя;
А если где-то цел курятник —
Незваный гость в него полез:
Ты победил, английский ратник,
Ты проклят, как трухлявый лес.

Мы, словно загнанные звери,
Отодвигая смертный час,
Бежим и прячемся по мере
Последних сил, что есть у нас,
В нужде, в беде, в упадке духа,
Таимся под покровом тьмы,
Лишь горестно кричит сипуха
О том, как проиграли мы.

Йан Руа Стюарт, – это я, —
Три дня бежал без передышки.
Я полощу в воде ручья
Свои несчастные лодыжки.

Пусть даже Кэмпбеллов орда
Придет за мной порой ночною,
Я верю: даже и тогда
Они не справятся со мною.

Семь раз молитву я прочту
И Петр, Апостол, чудо явит [21] Деяния, 3, 1–10 (первое апостольское чудо). ,
Измученность и хромоту
Он от меня уйти заставит.

И чудо нам еще одно
Подаст Небесная Царица:
Я верю, будет нам дано
Врагу вовек не покориться.
Но я на том себя ловлю,
Что на душе – одна забота:
На всех, служивших королю,
Теперь объявлена охота.

Тверды в своей неправоте,
Грядут враги по душу нашу;
Иисусе, Господи Христе,
Не дай испить нам эту чашу.

Я верю, что француз изгнал
Из Фландрии чужие рати,
Что он придет через Канал,
Британца призовет к расплате [22] Автор надеется, что, победив окончательно Британию во Фландрии в войне за австрийское наследство, Франция продолжит борьбу уже в Англии; вера основывалась на том, что именно победы французского оружия вдохновили принц Карла-Эдуарда на восстание 1745. .

Его войска по дну пройдут,
Как Моисей во время оно,
И совершится правый суд
Над гордой ратью фараона.

Когда Израиль оттолкнул
Все, в чем была его свобода,
То стал царем над ним Саул
И сделался бичом народа.

А днесь Британская земля