Джозеф Конрад - Личное дело. Рассказы (сборник)

Он так и не вернулся.

История безысходности

В тот год два лучших месяца сухого сезона я провел в одном из скотоводческих хозяйств, точнее на главной ферме знаменитой компании по производству мясных концентратов.

B. O. S. Bos. Эти три волшебные буквы вы видели на рекламных страницах журналов и газет, в витринах продуктовых лавок и в календарях на следующий год, что приходят с почтой в ноябре. Компания B. O. S. распространяет рекламные буклеты на нескольких языках, выдержанные в слащаво-восторженном стиле и содержащие статистику убоя скота, от которой и живодеру стало бы дурно.

«Высокое искусство» иллюстрирования этой «литературы» в ярких, радужных красках представляет нам огромного разъяренного быка. Чернобокий попирает копытами желтую змею, извивающуюся в изумрудно-зеленой траве на фоне кобальтово-синего неба. Такая вот суровая аллегория. Змея здесь символизирует болезни и недуги, а может, просто голод, муки которого знакомы большинству человечества. Всякий знает и компанию B. O. S., Ltd., и ее неподражаемую продукцию: Vinoвos, Jellybos и, наконец, уникальную новинку – Tribos. Это не просто очень насыщенный, но и наполовину переваренный концентрат. Так, по всей видимости, компания проявляет свою любовь к ближнему – похожим образом папа и мама пингвины заботятся о своих голодных птенцах.

Столице нужны рабочие места – это факт. И я не имею ничего против компании как таковой. Однако именно сопереживание ближнему заставляет меня сожалеть о нечистоплотности методов, к которым прибегает современная реклама. И пусть для кого-то реклама – это возможность продемонстрировать свою предприимчивость, изобретательность, дерзость и хитроумие, для меня это лишь доказательство повсеместного распространения той формы умственного расстройства, что называется легковерие.

В разных частях цивилизованного и нецивилизованного мира мне приходилось употреблять продукцию B. O. S., с большей или меньшей пользой для здоровья, но всегда без особого удовольствия. Если залить концентрат кипятком и обильно поперчить, то получается почти съедобно. Но вот их реклама всегда вставала у меня поперек горла. Наверно, они просто недостаточно ее приправили. Если мне не изменяет память, покупателям еще не обещают ни вечной молодости, ни чудесного воскрешения из мертвых. И откуда такая сдержанность? Впрочем, даже на подобные заманчивые предложения я бы вряд ли купился. Будучи простым смертным, я, конечно, подвержен всевозможным формам умственного расстройства, но только не самой распространенной. Я не легковерен.

Я понимаю, что это серьезное заявление. И оно стоило мне определенных усилий, принимая во внимание изложенную ниже историю. Я проверил факты, насколько это было возможно. Я поднял архивы французских газет, я расспросил офицера – начальника охраны на Иль-Рояль, когда в ходе моих странствий достиг Кайенны. Полагаю, что в общем и целом эта история достоверна. Ну кто станет сочинять о себе такое? История совсем не героическая, похвастаться тут нечем. Нет в ней и комических ситуаций, способных потешить извращенное тщеславие.

Это рассказ о механике парового катера, принадлежащего скотоводческому хозяйству Мараньон компании B. O. S., Ltd. Хозяйство занимает целый остров величиной с небольшую провинцию в дельте великой южноамериканской реки. Места дикие и не очень красивые, но трава на здешних равнинах отличается, по-видимому, особой питательностью и ароматом. Остров то и дело оглашают мычанием бесчисленные стада – низкие, тревожные звуки разносятся под открытым небом как жуткий стон приговоренных к смерти. На материке, отделенный от острова двадцатью милями мутных бесцветных вод, стоит город, который называется, скажем, Орта.

Самое же любопытное, что этот остров, напоминающий каторжное поселение приговоренного скота, – единственное место обитания исключительно редкого и яркого вида бабочек. Примечательно, что вид этот даже более редок, нежели прекрасен. Я уже упоминал о своих странствиях. В то время я путешествовал в одиночку и в спартанских условиях, не знакомых современному обывателю, который может совершить кругосветное путешествие, попросту купив билет. Более того, у моих странствий имелась цель. По правде говоря, я – «Ха, ха, ха! – беспощадный убийца бабочек. Ха, ха, ха»!

В таком тоне высказывался о моем занятии мистер Гарри Джи, управляющий скотоводческим хозяйством. Он, казалось, считал меня величайшей нелепостью на свете. B. O. S. Co., Ltd., напротив, представлялась ему вершиной достижений девятнадцатого столетия. Полагаю, что спал он в крагах и при шпорах. Дни напролет он проводил в седле, стремительно пересекая равнины в сопровождении отряда полудиких всадников, которые звали его Дон Энрике и ничего толком не знали о компании B. O. S. Co., Ltd., платившей им жалованье. Он был отличным управляющим, только я никак не мог взять в толк, зачем, когда мы встречались за обеденным столом, нужно было хлопать меня по спине и громко, издевательски вопрошать: «Ну, как кровавый спорт? Бабочки не сдаются? Ха, ха, ха!» Тем более что он постановил взимать с меня по два доллара в день за гостеприимство B. O. S. Co., Ltd. (реальный акционерный капитал 1 500 000 фунтов стерлингов). Не сомневаюсь, что в гроссбухе компании за тот год отражены и эти поступления. «Едва ли я смогу взять с вас меньше, не нарушив свой долг перед компанией», – без тени улыбки заметил он, когда мы обговаривали условия моего пребывания на острове.

Его зубоскальство было бы довольно безобидным, если бы общение на дружеской ноге в отсутствие каких бы то ни было дружеских чувств не было отвратительно само по себе. К тому же отпускаемые им шуточки вряд ли могли кого-то по-настоящему развеселить. Его юморок сводился к назойливому повторению эпитетов, которыми он награждал окружающих, разражаясь при этом взрывами хохота. «Беспощадный убийца бабочек. Ха, ха, ха!» – вот образец своеобразного остроумия мистера Джи, от которого сам он приходил в полный восторг. Примерно так же изящно управляющий шутил и во время нашей прогулки по берегу реки, когда он обратил мое внимание на механика парового катера.

Над палубой, по которой были раскиданы рабочие инструменты и детали механизмов, показались голова и плечи: механик чинил двигатель. Услыхав наши шаги, он обеспокоенно поднял голову. Его запачканное лицо с заостренным подбородком и светлыми усиками показалось мне усталым и изможденным в зеленоватой тени громадного дерева, раскинувшего свои ветви над пришвартованным возле самого берега катером. К моему удивлению, Гарри Джи назвал его Крокодилом – в той самодовольной и насмешливо-издевательской манере, что так свойственна людям этой милейшей породы.