Антология - Большое собрание преданий, сказок и мифов западных славян

– Что ты здесь ищешь? – спросила она Силомила хриплым голосом.

– Хочу к тебе на службу, – ответил он, трепеща в ожидании ее ответа.

– На службу, хм! А знаешь ли ты, какая у меня служба?

– Нет, не знаю, но думаю, что я смогу.

– Служба у меня длится только три дня и три ночи, но те, кто не выполнит мои приказы, заканчивают свои дни как те, чьи черепа ты здесь видишь, – и сказав это, она указала костлявым пальцем в сторону страшного забора. Ногти на ее пальцах были три дюйма длиной. – А какую плату ты просишь?

– Только конька, который у тебя спрятан.

– Если выполнишь мои задания, получишь его, – сказала старуха, и василиски прыгали в ее глазах от радости так, что один чуть не выскочил из глазницы.

В первый день повела его колдунья в конюшню, где стояло двенадцать железных жеребцов, и сказала ему:

– Этих жеребцов выгонишь во двор за замком, и если вечером хоть одного недосчитаюсь, жизнь потеряешь.

После этого она стегнула каждого жеребца кнутиком, и они сами побежали в загон. Это была все-таки тяжелая работа для нового слуги, потому что жеребцы разбежались, едва выскочили за ворота, и, конечно, он бы их не смог созвать, если бы не помощь его зятьев. Он все время помнил о них и тосковал. И в минуту наибольшей тоски вспомнил он о полузолотой и полусеребряной палке, которую от них получил. Он тут же вытащил ее и воткнул в землю. И в ту же минуту солнце начало так немилосердно палить, что жеребцы сами поспешили во двор, где было прохладно. Вечером, когда бабка-колдунья пришла за ними, очень удивилась, что все собрались, но Силомилу она не сказала ни слова.

На другой день она снова отвела его в конюшню, где стояло двадцать четыре жеребца.

– Этих жеребцов ты опять выгонишь на двор, и если вечером хоть одного недосчитаюсь, лишишься жизни.

Так колдунья сказала принцу, потом она стегнула каждого кнутиком, и они, как бешеные, понеслись на двор. Но на этот раз Силомил был хитрее. Чтобы они не разбежались, он сразу воткнул палку в землю. Тут поднялся такой ветер, что кони не могли от него спрятаться и остались стоять на дворе. Вечером, когда бабка всех пересчитала, велела она слуге загнать их в конюшню; но в сердце ее скопилась уже жуткая злоба. И размышляла она, что бы такое задать ему на третий день, чтобы он с заданием не справился.

Поздно вечером принц вышел из замка. Тут встретил его месяц и сказал ему:

– Завтра у тебя будет изнурительная работа: ты должен будешь подоить двенадцать диких коров и сделать из их молока ванну для колдуньи. Она тебе велит, чтобы ты выкупался в этой ванне первым; сделай это без страха. Теперь иди за крепостную стену, туда, где сильнее всего мой свет светит, там ты найдешь золотой кнут, выкопай его, спрячь хорошенько, а когда должен будешь доить коров, каждую стегни им и увидишь, что будут они стоять, как бараны; а когда потом оттуда поедешь на коньке, выкупай его в ближайшем пруду, а потом поезжай за своей невестой.

Силомил поблагодарил любезного зятя и быстро пошел за кнутом. Неподалеку от замка месяц светил ярче всего в одном месте, где стояла высокая липа, там принц и начал копать и вскоре нашел золотой бич. Он хорошо его спрятал и пошел спать. Рано утром колдунья разбудила его и повела на двор в хлев, где было двенадцать коров, которые как дикие носились по хлеву и ужасно мычали.

– Этих коров ты должен подоить, а из их молока сделать для меня ванну, – велела бабка и ушла.

Силомил взял кнут и стегнул им каждую корову. Все они встали перед ним, как бараны, и дали себя подоить. Когда он наливал молоко в бадью, оно было такое горячее, что почти кипело. Потом он пошел за колдуньей; та вся тряслась от злости и побежала на двор, чтобы убедиться, правда ли это, потому что не думала, что Силомил сможет удержать этих диких коров. Но она увидела, что он сделал все именно так, как она приказала. Тогда она сунула палец в горячее молоко, потом сказала принцу:

– Теперь ты должен в нем выкупаться.

Она думала, что принц испугается.

– Почему бы и не выкупаться? Но прежде, чем я влезу в ванну, приведи мне сюда того конька, чтобы я был уверен, что он у тебя действительно есть.

Бабка пошла и через минуту привела коня, но он был такой весь измазанный и исхудавший, что принц и поверить не мог, что этот конь может быть самым быстрым на свете. Взял он его за узду, привязал к столбу и влез в ванну. Тут повеял ветерок и охладил молоко, так что Силомил смог искупаться. Когда он выкупался, стал в семь раз прекраснее, чем прежде, так что и так каменная душа влюбилась в него. И подумала:

– Погоди-ка, теперь я влезу в эту ванну и буду тоже в семь раз краше, а потом этого парня оставлю здесь.

И сказала она Силомилу:

– Раз ты все так хорошо исполнил, возьми себе этого конька, но не уходи отсюда, пока я не искупаюсь.

Когда же влезла она в ванну, солнце начало палить так горячо, что молоко заклокотало, закипело, бабка кричала и хотела выскочить из ванны, но не могла из-за солнца, которое так сильно направило на нее свои лучи, что казалось, будто потоки пламени изливались на нее со всех сторон. И она наполовину сварилась, а наполовину испеклась. Но Силомил не был так глуп, чтобы помогать ей; как только она влезла в ванну, он сел на коня и стремглав помчался из замка.

Когда же приехал он к ближайшему пруду, слез он с коня и выкупал его. И гляньте-ка! Какая перемена! Тот грязный и тощий конь оказался белым, как снег, и гладким, как бархат, грива его и хвост были из блестящих серебряных нитей, ноги его были как струнки, а подковки его были из красного золота; он прядал ушами и мотал головой так, что серебряная грива его летала вокруг его шеи. Теперь Силомил вскочил на него с радостью и помчался по долине так, что только искры из-под копыт сыпались.

Вскоре Силомил очутился в замке Короля огня, где увидел свою прикованную невесту. Она умоляла его, чтобы он убегал как можно быстрее, иначе король его убьет, но он вытащил меч, разрубил цепь, обнял ее, усадил на коня перед собой и поскакал прочь. В это время король как раз смотрел в окно и увидел, как по дороге, ведущей от замка, скачет среброгривый конь, а на нем принц с освобожденной принцессой. В бешенстве, вне себя от ярости ринулся он на двор, вскочил на своего быстрого коня, желая их догнать. Но на этот раз он ошибся! Среброгривый конек был уже так далеко перед ним, что его можно было принять за белую голубку; напрасно пришпоривал Король огня своего быстрого скакуна, тот не мог догнать беглецов, а тут ко всему еще и солнце палило так, что пот с него градом лился. Но король не хотел дать ему передохнуть. И тут вдруг поднялся такой ветер, что король вместе с конем вознеслись в воздух, их закружило и понесло назад, к огненному замку, у которого загнанный конь упал бездыханным. И поклялся король, что до самой своей смерти не будет вредить сильной принцессе.