Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Безнадежен, — повторил Майкл.

— У меня есть в запасе две недели, — заметил Антуан.

— Тебя не спасут и два года.

— Ты подрываешь мою веру в себя, — огорченно сказал Антуан.

— Я говорю правду. — Майкл растерянно почесал затылок.

— Слушай, Майкл… — начал Антуан.

— Помолчи, — перебил его Майкл. — Я пытаюсь сообразить, как помочь твоему горю, раз уж ты не хочешь, чтобы я отправил тебя во Францию. Если Калли увидит, как ты катаешься, раньше, чем через две недели, нам придется забыть о твоей идее.

— Не стоит сгущать краски, Майкл.

— Говорят тебе, помолчи, я думаю. — Майкл нарисовал на снегу острием палки круг. — Я никогда в жизни не занимался подобными вещами, Антуан, — сказал он, — но сейчас собираюсь стать вдохновителем и соучастником преступления или, во всяком случае, уголовно наказуемого проступка. Я знаю, как тебе помочь. Слушай меня внимательно. Сегодня вечером мы отправимся в самый популярный бар города, где всегда полно инструкторов и местных горнолыжников. Я представлю тебя как французскую звезду…

— Не надо переигрывать, — смущенно попросил Антуан.

— Заткнись. Бар находится на первом этаже, сбоку имеется лестница, ведущая на верхнюю галерею и к мужскому туалету. По моему сигналу ты по ней поднимешься. Выйдя из туалета, ты начнешь спускаться и оступишься…

— Майкл, умоляю тебя, сдержи полет своей фантазии…

— Хочешь ты получить работу или нет?

— Я в твоих руках, — сдался Антуан. — Хорошо, я оступлюсь…

— Ты должен пролететь весь марш лестницы.

— Если я поврежу пальцы, то умру от голода.

— Руки береги. Внизу ты должен издать душераздирающий вопль и схватиться за голень. Ты выдавишь из себя: «Кажется, я сломал ногу». Я скажу, что повез тебя к доктору. Только на самом деле мы поедем не к доктору…

— Тебе этот спектакль, похоже, доставит удовольствие, — упрекнул его Антуан. — Ты бесчеловечен.

Майкл невозмутимо продолжал:

— Я доставлю тебя в гостиницу, где будет лежать наготове бинт, которым я обвяжу твою ногу. Я накручу его так, чтобы походило на гипс. Сьюзен придется нам подыграть. Пригрози задушить ее, если она станет смеяться. Ближайшие две недели каждую ночь я буду выводить тебя на гору и давать уроки. В крайнем случае под конец посвятим во все Калли. Через пару недель ты должен хотя бы выглядеть как человек, который в состоянии обучать по крайней мере детей, но готовься к тому, что тебе придется расстегивать штанишки малышам, когда им приспичит.

— Мне не нравится твоя улыбка, Майкл.

— Калли мой друг, и, кажется, у него есть чувство юмора, к тому же ему нужны инструкторы. Если ты постараешься, он, наверное, станет твоим союзником. Но если через две недели тебе не удастся выдержать его экзамен и ты не найдешь работу как пианист, то заявишь, что у тебя дела в Нью-Йорке, и покинешь город. Compris [79] Понял? ( фр .) ?

— Ну и негодяй же ты, Майкл.

— Напротив, я твой друг. Я пытаюсь спасти тебя от обвинения в мошенничестве. А теперь забирайся на этот жалкий холмик и постарайся спуститься с него живым и невредимым.

— Я выдохся.

— Посмотрим, что ты запоешь через час, — мрачно сказал Майкл. — Не забывай, это твоя идея.

Бар назывался «У камина». Атмосфера в нем царила самая непринужденная. Четырнадцать лет назад Майкл часто заглядывал сюда. Стропила и обшивка стен потемнели за прошедшие годы от сигаретного дыма, а фотографии некогда знаменитых горнолыжников, висевшие над огромным камином, напоминали о далеком прошлом. В баре сидела одна молодежь, и Майкл решил, что он старше всех остальных посетителей минимум на десять лет. В углу стоял музыкальный автомат — к счастью, неисправный, а возле камина — старое, обшарпанное пианино. Майкл, Антуан и Сьюзен расположились за столиком, и француз боязливо посмотрел на лестницу, ведущую на верхнюю галерею.

Подошел хозяин бара Джимми Дэвис, в обществе которого Майкл провел когда-то немало зимних вечеров. Представив своих друзей, Майкл спросил:

— Как твои лыжи?

Они нередко катались вместе. Полный, но ловкий Дэвис сохранял бодрое расположение духа даже в самую плохую погоду.

— Лыжи? — повторил Дэвис. — Я о них почти забыл. Жена уговорила меня открывать это заведение с ленча, и, хотя я не могу взять в толк, почему кто-то еще ест мою стряпню, я зарабатываю свой первый миллион. Работа практически не оставляет мне свободного времени. Но как-нибудь я все же постараюсь улизнуть отсюда, и, если ты не найдешь другого безумца, который согласится составить тебе компанию, мы покатаемся вместе. Дорогие гости, разрешите вас угостить.

Они попросили виски, и Дэвис сам принес его.

— Инструмент настроен? — спросил Майкл.

— Ей-богу, не знаю, — ответил Дэвис. — В этом году на нем никто не играл. А что? Ты хочешь дать нам концерт?

— Мой друг Антуан мог бы поиграть. Он известный французский пианист.

— Добро пожаловать в мой бар, — сказал Дэвис, обращаясь к Антуану. — Никто не взбодрит здешнюю публику лучше известного французского пианиста.

Комната постепенно заполнялась людьми, и Майкл спросил:

— Джимми, ты что, ввел новое правило — после десяти вечера не впускать никого старше двадцати лет?

Дэвис весело усмехнулся:

— Это верно, они все молодеют и молодеют. По крайней мере нам, старикам, так кажется. И драться стали чаще, чем раньше. Мне приходится держать под рукой обрезанную бейсбольную биту.

Он отошел к стойке и стал помогать парню, который разливал напитки.

— Эта лестница дьявольски крутая, Майкл, — сказал Антуан.

— После второго бокала она покажется тебе пологой. Верь в свои силы.

— Я не переношу вкуса виски, — пожаловался Антуан.

— Иди поиграй, — предложил Майкл. — Это тебя успокоит.

Он помахал рукой Эннабел Фенсток, которая появилась в дверях с парнем не старше восемнадцати лет.

В бар вошла Рита, ее сопровождал молодой человек. Майкл сразу узнал в нем брата девушки и жестом пригласил обоих к столику. Рита представила своего брата Элиота и застенчиво поздоровалась с Антуаном и Сьюзен, которых она обслуживала за обедом.

— Присаживайтесь, присаживайтесь, — сказал Майкл и подвинул свое кресло, чтобы все уместились. — Вы пришли вовремя. Знаменитый французский пианист собирается дать свой первый концерт в горах.

— Я пока не в настроении, — отозвался Антуан. Он не получал удовольствия от вечера. С гримасой отвращения француз потягивал виски.

Подошла официантка, и Рита заказала кока-колу, а ее брат — пиво. Рослый Элиот чертами лица заметно напоминал сестру, у него были такие же крупные ясные глаза, прямой нос с большими ноздрями и широкий решительный рот. Коротко, как у Риты, постриженные волосы придавали ему сходство с молодым Мухаммедом Али. Из-под кожаной куртки Элиота выпирали мышцы. Под курткой был свитер с эмблемой школьной спортивной команды. Майкл решил, что он играет в футбол.