Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— С твоей стороны весьма любезно, папаша, — продолжал Уодли, — импортировать моих поклонниц за собственный счет через континенты и океаны.

— О чем это ты? — удивился Крейг.

— Я читала его романы, — пояснила Энн. — Они включены в курс современной литературы.

— Только послушайте! — воскликнул Уодли. — Я важная фигура современной литературы! Прилежные студенты от одного побережья до другого жгут по ночам электричество в честь Йана Уодли! В унылой и бесплодной пустыне Канн я нашел своего читателя.

— Я тоже читала парочку, — вставила Гейл.

— Воздайте им хвалу, дорогая, воздайте хвалу.

— Они ничего, — признала Гейл.

— Бедняжка моя, — жизнерадостно фыркнул Уодли, — боюсь, вы завалили экзамен.

Уодли был совершенно невыносим, но Крейга оскорбила легкость, с которой Гейл разделалась с делом всей жизни этого человека.

— Думаю, вам следовало бы перечитать его книги, Гейл, — заметил он. — Когда повзрослеете. Может, тогда ваше суждение будет куда более точным.

— Спасибо, — поблагодарил Уодли. — А то спасу нет от этой молодежи!

Гейл улыбнулась:

— Не знала, что вы такие близкие друзья. Простите, Джесс, мне нужно задать мэтру еще пару вопросов, а потом можете получить его в полное распоряжение…

— Простите, — извинился Крейг, вставая. — Не хотел вам мешать. Просто искал Энн. Пойдем, дорогая. Становится прохладно.

— Я хочу дослушать до конца, — запротестовала Энн. — И совсем не замерзла.

— Оставайся и ты, Джесс, — предложил Уодли. — В присутствии равных себе я особенно красноречив.

Крейг, по какой-то непонятной причине не желая оставлять Энн с Гейл Маккиннон, кивнул.

— Благодарю за приглашение, — отозвался он, вновь садясь. — Раз уж я здесь, можно выпить виски.

— Еще два, — потребовал Уодли, протягивая официанту пустой стакан. — Валяйте, Гейл.

Гейл включила диктофон.

— Мистер Уодли, в начале интервью вы заявили, что положение сценариста становится с каждым годом все более шатким. Не будете ли так любезны пояснить свои слова?

Крейг заметил, с каким восхищением взирает Энн на занятую работой Гейл. Он сам был вынужден признать, что действует она профессионально, а голос у нее приятный и естественный.

— Видите ли, — начал Уодли, — с одной стороны, сценарист сейчас как никогда становится лицом влиятельным. Я говорю о тех, кто ставит свои же сценарии и таким образом ответственен за конечный результат. Такой человек попадает в поле зрения критики и в то же время получает соответствующее финансовое вознаграждение. Просто же сценарист остается незамеченным.

Теперь он говорил серьезно, не стремясь позабавить или изобразить великого человека перед двумя неопытными девушками.

— Возьмите хотя бы этот фестиваль: учреждены премии для актеров, режиссеров, композиторов, операторов и так далее. Только не для сценаристов. Это новейшая тенденция, возникшая в основном из-за принятия критиками теории авторского кинематографа.

Крейг был совершенно уверен, что Уодли написал свою речь заранее, возможно, для статьи, отвергнутой дюжиной журналов.

Гейл выключила диктофон.

— Помните, Йан, — предупредила она, — что говорите для американских слушателей. Не считаете, что нужно объяснить подробнее?

— Тут вы правы, — согласился Йан, глотнув виски, принесенного официантом.

— Сейчас задам вам вопрос, — пробормотала Гейл, снова нажимая кнопку. — Не будете ли так добры объяснить нам эту теорию, мистер Уодли?

— Принципы авторского кинематографа очень просты. Теория основана на убеждении, что фильм — детище одного человека, режиссера. Что в конечном счете человек, стоящий за камерой, — истинный автор работы, что фильм, в сущности, создается камерой.

— Вы согласны с этой теорией?

«Очередная игра, — подумал Крейг. — Маленькая девочка в мамином платье, или, вернее, в бикини, приходит в кабинет отца, садится за его стол и говорит по интеркому».

— Нет, — покачал головой Уодли. — Конечно, есть немало режиссеров, ставших одновременно авторами своих фильмов, но это означает лишь, что они не только режиссеры, но и сценаристы, и, следовательно, если и заслуживают премии за свое произведение, то не одну, а две — за сценарий и режиссуру. Правда, многие из них настолько склонны к самообману, что мнят себя писателями и пытаются навязать свои «шедевры» публике.

«Старая песенка», — подумал Крейг.

— Нам повезло, — преспокойно объявила Гейл в микрофон, — встретить на пляже известного продюсера мистера Крейга. Дозволено ли нам будет спросить: мистер Крейг, вы согласны с мистером Уодли? А если нет, то почему?

Крейг судорожно стиснул стакан.

— Оставьте ваши шутки, Гейл!

— Ну же, папочка, вперед! — попросила Энн. — В машине ты целых полчаса распространялся о кино. Не порть Гейл интервью!

— Заткните вашу чертову машинку, Гейл! — потребовал Крейг.

Но Гейл не шевельнулась.

— Ничего страшного. Я вырежу все, что сочту нужным, и склею пленку. Может, — дружелюбно улыбнулась она, — если не заполучу вас, выпущу в эфир Энн. Признания дочери короля, отрекшегося от престола. Жизнь и любовные романы преемника Последнего магната [35] Речь идет о герое одноименного романа Ф. С. Фицджеральда. чистыми молодыми глазами ближайшего и самого дорогого существа.

— Только позови, — вставила Энн.

— Уверен, что ваши слушатели где-нибудь в Пеории, — заметил Крейг, стараясь сдержаться и говорить как можно небрежнее, — затаив дыхание ждут именно этой программы.

Ничего, он еще сотрет эту порхающую улыбочку с ее лица! Впервые в жизни он понимал писателей, относившихся к своему пенису как к орудию возмездия.

— Будем иметь это в виду, Энн, — пропела Гейл. — Верно? Ну а теперь, мистер Уодли…

Опять этот сдержанный тон профессионала!

— Несколько дней назад, беседуя с мистером Крейгом на ту же тему, я спросила, почему он не поставил ни одного фильма из тех, продюсером которых был, и он ответил, что не считает себя достаточно компетентным и, по его мнению, в Голливуде найдется человек пятьдесят, которые справятся с этой задачей куда лучше его. Можно ли, — продолжала она, невозмутимо взирая на Крейга, так что и ему, и, вероятно, остальным была совершенно ясна та злая игра, которую она ведет в расчете на его молчание в присутствии посторонних, — утверждать, что именно та же достойная восхищения скромность препятствует вам стать за камеру?

— Дерьмо все это, — сорвался Крейг. — Дерьмо! Так и можете передать в каждый американский дом.

— Папа! — потрясенно охнула Энн. — Что это с тобой?

— Ничего. Просто не люблю, когда мне расставляют капканы. Я даю интервью, только когда хочу. Не когда меня загоняют в предлагаемые обстоятельства.