Конни Уиллис - Не считая собаки

– Я его послал в собор отвлечь леди Шрапнелл, чтобы та не явилась сюда и не наткнулась на Неда.

О да, у него это получится так же ловко, как он выбирался из прошлого, поэтому лучше нам тут закругляться побыстрее.

– Удалось криминалистке расшифровать фамилию?

– Нет. Разве что сократить количество букв до восьми и еще найти запись о Ковентри. Теперь она разбирает дату.

Хорошо, уже какая-то надежда.

– Нужно спешить, – сказал я. – Теренс и Тосси вчера обручились.

– О Господи… – Мистер Дануорти оглянулся обессиленно, ища, куда бы сесть. – Помолвка в викторианские времена – дело серьезное, – объяснил он Ти-Джею. – Нед, у вас с Киндл по-прежнему нет догадок насчет мистера К?

– Нет. И дневник тоже пока заполучить не удалось. Верити надеется, что мистер К придет сегодня на церковную благотворительную ярмарку.

Я стал припоминать, не собирался ли я еще что-нибудь рассказать или спросить.

– Ти-Джей, вы что-то говорили насчет сдвига на обратных перебросках?

– А, да. Уордер! – позвал он оператора, которая выбивала яростную дробь на пульте. – Вы уже вычислили сдвиг?

– Я занята…

– Знаю, знаю, вытаскиваете Каррадерса.

– Нет, перебрасываю Финча.

– Это может подождать, – заявил Ти-Джей. – Мне нужны параметры сдвига на обратной переброске Неда.

– Сейчас! – Серафима метнула молнию всей сотней своих глаз и замолотила по кнопкам. – Три часа восемь минут.

– Три часа! – поразился я.

– Лучше, чем в прошлый раз у Верити, – заметил мистер Дануорти. – Тогда вышло два дня.

Ти-Джей поднял руки, словно сдаваясь, и пожал плечами.

– Ни в одной из моделей такого не наблюдалось.

У меня мелькнула мысль.

– Какой сегодня день?

– Пятница.

– Девять дней до освящения, – задумчиво проговорил мистер Дануорти. – Пятое ноября.

– Девять дней! – ужаснулся я. – Боже! И епископский пенек, конечно, ниоткуда чудом не явился?

Мистер Дануорти покачал головой.

– Плохи дела, да, мичман Клепперман?

– Кое-что все-таки есть хорошее, – оживился Ти-Джей, бросаясь обратно к панели и щелкая кнопками. – Я тут проиграл несколько сценариев бомбардировки Берлина. – Серые пятна на экранах едва заметно сменили конфигурацию. – Промахи мимо цели, сбитый самолет, подстреленный летчик, даже пробовал устранить сразу и летчика, и самолет. Так вот, конечный исход во всех случаях получается прежним. Лондон все равно бомбят.

– Это радует, – хмыкнул мистер Дануорти.

– Да, уже кое-что, – согласился я. Самому бы еще в это поверить…

Сеть замерцала, и появился Финч. Дождавшись, пока Уордер поднимет занавеси, он направился прямиком к мистеру Дануорти.

– У меня отличные новости касательно… – Он заметил меня и осекся. – Буду в вашем кабинете, сэр.

– Мне нужно знать, что замышляет Финч, – заявил я. – Вы послали его утопить Принцессу Арджуманд?

– Утопить? – Ти-Джей расхохотался.

– Признавайтесь, – не отставал я. – И только попробуйте сказать, что вы не уполномочены.

– Мы действительно не можем открыть вам суть задания Финча, – вмешался мистер Дануорти, – но уверяю, Принцессе Арджуманд ничего не грозит, а результаты, когда задание будет выполнено, вас обрадуют.

– Если Генри планирует возвращаться, – проворчала Уордер из-за пульта, – давайте я его уже отправлю, потому что мне нужно открывать получасовые интервалы для Каррадерса.

– Данные от криминалистки нам понадобятся как только, так сразу, – сказал я мистеру Дануорти. – Постараюсь еще заглянуть сегодня вечером или завтра.

Мистер Дануорти кивнул.

– Вы что, думаете, у меня времени вагон? – поторопила нас Уордер. – Я пытаюсь…

– Хорошо, хорошо. – Я двинулся к сети.

– В какое время вас возвращать? – поинтересовалась Уордер. – Пятью минутами позже отбытия сюда?

Надежда замаячила передо мной, словно одна из бесчисленных уордсвортовских радуг.

– Я могу вернуться в любое время, какое пожелаю?

– На то и путешествия во времени, – буркнула Уордер. – Некогда мне вози…

– Тогда полпятого.

Если повезет, у меня будет двадцатиминутный сдвиг, и ярмарка уже совсем закончится.

– Полпятого? – переспросила Уордер грозно. – Вас там не хватятся?

– Нет. Теренс будет только рад подольше отлынивать от катания на пони.

Уордер, пожав плечами, начала вводить координаты.

– Идите в сеть, – велела она и нажала «отправить».

Сеть замерцала, и я, поправив канотье и галстук, бодро зашагал обратно на ярмарку. Небо по-прежнему хмурилось, поэтому определить время по солнцу не представлялось возможным, но толпа вроде бы поредела. Уж половина четвертого-то наверняка есть. Я подошел к барахольному прилавку сообщить Верити, что новостей никаких.

Верити на месте не оказалось. Прилавком заведовали Роза и Лилия Каттисборн, которые тут же начали впаривать мне серебряный молоток для колки сахара.

– Она в чайном шатре, – сказали сестры.

Увы, в шатре ее не было, зато там нашелся Сирил, судя по всему, весь день тешивший себя надеждой, что кто-нибудь обронит сэндвич. Я купил ему булочку с изюмом, а себе каменное печенье и чашку чая и понес немудреное угощение к площадке с кладом.

– Как вы быстро, – удивился Теренс. – Вовсе не обязательно было торопиться.

– А сколько времени? – У меня возникло нехорошее предчувствие. – Мои часы остановились.

– «Я же говорил, нельзя смазывать их сливочным маслом», – процитировал Теренс. – Пять минут первого. Может быть, хотите немного покатать детишек на пони? – безнадежно осведомился он.

– Нет, спасибо.

Теренс угрюмо поплелся к подъездной дорожке, а я остался пить чай, грызть каменное печенье и размышлять о превратностях судьбы.

День тянулся бесконечно. Камелия, выклянчившая у кого-то из сестер еще пятипенсовик, полдня просидела на корточках у площадки с кладом, разрабатывая стратегию.

– Мне кажется, главного приза тут нигде нет, – заявила она, просадив двухпенсовик на номер два.

– Есть. Сам зарывал, хочешь верь, хочешь нет.

– Я вам верю. Преподобный мистер Арбитидж видел, как вы зарывали. Но, может, кто-то успел выкрасть приз, когда никто не видел?

– Здесь все время кто-то вертится.

– Могли подобраться тайком, пока мы разговаривали.

Камелия вновь устроилась на корточках, а я принялся грызть печенье, которое оказалось еще тверже, чем на распродаже выпечки после молебна за ВВС, и раздумывать о епископском пеньке.

Может, кто-то выкрал его тайком, когда никто не видел? Да, я говорил, что на пенек охотников не найдется, но если посмотреть, что люди покупают на барахолках… А значит, не исключено, что какой-нибудь мародер все же выковырял его из-под обломков. Или Верити права, и его вынесли из собора еще до налета. Либо он был в соборе во время бомбежки, либо нет, рассуждал я, глядя на расчерченную песчаную площадку. Других вариантов не дано. В любом случае где-то он должен быть. Но где? В восемнадцатой? В двадцать пятой?