Array Коллектив авторов - Дух в творении и новом творении. Диалог науки и богословия между православной и западной сферами мысли

Имяславцы, почитая имя Божье, утверждали, что Бог существует уже в этом имени. Однако у Бога есть много имен: Бог, Господь, Всемогущий, Всесильный, Вечный… Имяславцы подчеркивали общее православное мнение о равной степени важности этих имен. Так, монах и богослов Антоний Булатович в своей «Апологии» цитирует Григория Нисского: «И тысячами других имен, означающих величие и славу Божию, Священное Писание именует Бога; и мы из этого в точности знаем, что если произносится лишь одно имя, тем самым по умолчанию называется и весь список имен. Ибо если Он назван Господом, это не предполагает, что другие имена Ему не принадлежат; как раз наоборот, в одном имени Он называется всеми именами» ( Св. Григорий Нисский. О блаженствах. Слово 4). Среди имен Божьих есть и имя «Бесконечный». Ничто земное не относится к этому имени. Это же имеется в виду и в именах Всемогущий, Всесильный, Вечный. Поэтому когда мы говорим о бесконечности, мы волей-неволей называем Бога, прикасаемся к Нему умом… Реальность божественной жизни оказывается гарантией существования актуальной бесконечности. Имя «Бесконечный» является своего рода иконой Бога в математике. Как в православной иконографии, наша молитва перед иконой обращена не к доске, но восходит к прототипу изображенного, так и с именем Бесконечный, Бесконечность – произнося его, мы мысленно обращаемся к бесконечному источнику самого бытия, к Богу, ибо ничто тварное не отвечает на это имя… Поэтому актуальная бесконечность существует, и следовательно, нет ничего удивительного во всей неизмеримой сложности проблем, возникающих в теории множеств…

Со времен Платона и до сего дня философия стремилась осознать онтологический статус человеческой идеи. Онтологическое доказательство бытия Божьего Ансельма Кентерберийского пыталось решить ту же проблему: существует ли в наших мыслях нечто, что имело бы онтологический статус бытия, или иначе: касается ли наша мысль самого бытия, или как раз наоборот, остается закрытой в сфере субъективного восприятия? Проблемы, связанные с актуальной бесконечностью, ставят этот вопрос снова, и богословие имяславия дает возможность ответить на него утвердительно.

«Дух творения» является огромной темой, вокруг которой предпринимаются попытки диалога науки и богословия, и это происходит по крайней мере по двум причинам. Первый аспект – это то, что на первый взгляд (и я выскажу критику такого понимания) представляется, что эта тема воплощает суть напряжения между наукой и религией, включая дуальности материи и мистицизма, природного и сверхприродного, действующей и конечной причины. Второй аспект: в отличие от ряда концепций, которые могут включать как науку, так и богословие и для которых существует определенная ясность в отношении выводов (хотя и без согласия относительно этих выводов) – подобно замыслу, биогенезу и даже вероятности воскрешения мертвых – все еще остается неясным, что же подразумевается под «духом». Мнения богословов расходятся, а большинство ученых не только игнорируют, но и усердно избегают этого понятия.

Однако понятие и термины, используемые в различных традициях для его обозначения, представляются основополагающими.

Каждый год я привожу студентов в лабораторию для измерения их «жизненной способности (ЖС). Хотя это не имеет отношения к жизненной силе или потенциалу, отрицать их взаимосвязь было бы ошибочно. ЖС представляет собой разницу в объеме между состоянием легких на полном выдохе и полном вдохе и оценивается посредством «духо-метра». Этимологически этот инструмент достаточно буквально «измеряет дух» или дыхание (по-латыни Spiritus от spirare – дышать). Также как английское слово «дух» происходит от слова, обозначающего в латыни дыхание, так и дух в Новом Завете происходит от греческого pneuma, обозначающего дыхание, а в Ветхом Завете еврейское ruach, обозначающее дыхание или ветер.

Теперь для начала я хотел бы отнести дух просто (хотя отнюдь не недвусмысленно) к характерному принципу жизни. Культурно это различение предваряет богословский дискурс [55] См.: Pannenberg W. The Doctrine of the Spirit and the Task of a Theology of Nature // Towards a Theology of Nature / T. Peters, ed. John Knox Press, 1993. P. 123–138. Действительно, эта концепция представляется культурным универсалом. . Как представляется, индивидуально в когнитивном развитии оно возникает очень рано (возможно, даже долингвистически), как это можно видеть в природных способностях различать живое и неживое, действие от физической причинности [56] Например: Bloom Р. Natural Born Dualists, Edge, http://www.edge.org/3rd_ culture/ bloom04/bloom04_ index.html. .

Превосходным шагом библейского монотеизма является не изобретение, а скорее использование и последующая переформулировка понятия духа в нескольких аспектах. Во-первых, динамически творческая и животворящая энергия духа ассоциируется с целеустремленным упорядочиванием слова или мудростью. В Быт 1 ruach Божий движется над поверхностью вод и слово Господне последовательно упорядочивает бесформенную материю, а затем благословляет возникшее. В Пс 33 утверждается, что «Словом Господа сотворены небеса, и ruach’ом уст Его – все воинство их». Именно Бог «призирает на всех, живущих на земле, он создал сердца всех их». Авторитетный рассказ о творении из Притч 8 изображает мудрость искусным мастером творения, устанавливающим границы и играющим на земле, а у пророка Исаии «дух мудрости» является также «духом силы» [57] Действительно, не только Дух Божий ассоциируется с мудростью; она является источником и человеческого понимания: «Дух в человеке и дыхание Вседержителя дает ему разумение» (Иов 32. 8). . В Новом Завете дух является и духом силы, и духом истины; он оживляет настоящее и наставляет учителей [58] Здесь существует некоторое напряжение, когда апостол Павел различает между несказанными изречениями духа и членораздельными указаниями, другими словами богослужением в духе и пониманием. Представляется, что христианские традиции подчеркивают различные аспекты «духа» – от упора на экстатических харизмах пятидесятников до отождествления Оригеном духа с nous, или разумом. .

Во-вторых, Бог, творящий Своим духом, создает все вещи «на небе и на земле». С тринитарных позиций справедливое для Слова является справедливым и для Духа: «Все через Него возникло» (Ин 1. 3). Здесь подчеркивается, что именно все вещи (а не только живые существа) имеют свое происхождение в духе; но вопреки беспорядочному приписыванию духа на ранних стадиях как культурного, так и когнитивного развития все вещи не являются духом. Более того, живые существа – имеющие духа (дыхание) – не порождают его и не владеют им автономно, но имеют его лишь от Бога и возвращают его Богу (Екк 12. 7; Пс 31. 6). Возникший радикальный дуализм касается не только духа и материи, живого и неживого, богов в отличие от смертных, но и Творца и творения. Важно отметить, что первое в этих парах является трансцендентным второму (призывая его к существованию) и имманентным ему (дает ему дыхание).