Тулку Ургьен Ринпоче - Блистательное величие. Истории из жизни великих мастеров медитации старого Тибета

Среди обнаруженных Чокгьюром Лингпой терма была одна практика – сохранившаяся с его прошлой жизни, когда он был главным учеником Сангье Еше из Нуба, – особый способ приглашения охранителей Дхармы. И вот Чокгьюр Лингпа позвал меня в свой шатёр и сказал: „Нам нужно проучить этих разбойников раз и навсегда! Возьми перо и записывай всё, что я скажу!“ Затем Чокгьюр Лингпа продиктовал полную практику, которую в своей прошлой жизни получил от Сангье Еше. В ней есть строки о том, как великий учитель Нубчен повелевал охранителями Дхармы, а также указания, как особым образом трубить в рожки из кости. Когда я закончил записывать эту практику, Чокгьюр Лингпа предложил нам выполнить этот ритуал, включив в него подношение торма.

В эту ночь разбойники предприняли нападение, но оказалось, что лагерь окружён стаей голодных волков! Хищники и жертвы вдруг поменялись ролями, и злодеям пришлось удирать от жадно разинутых пастей. Поговаривали, что волки задрали двух-трёх не самых прытких разбойников.

Но несколько грабителей всё-таки остались и решили попытать счастья на следующую ночь. Ночью мы снова стали выполнять тот ритуал и едва его закончили, успев только пару раз протрубить в костяные рожки, как разбойники начали окружать лагерь. Один из них закричал: „Да тут нечего бояться!“

Но тут разбойники вдруг увидели, как трезубец Чокгьюра Лингпы загорелся, а за ним вспыхнул и его шатёр. К их изумлению, пламя разрасталось, и весь лагерь оказался охваченным морем бушующего огня.

Ни один из злодеев не отважился вступить в это пекло. Они уселись и стали ждать. Потом они объясняли, что огонь свирепствовал всю ночь. Большинство из них легли спать, а когда утром проснулись, не поверили своим глазам: лагерь был цел и невредим, а его обитатели сновали, упаковывая поклажу.

Главарь разбойников сказал своему подручному: „С этими кхамскими ламами нам не справиться! Отдай приказ не трогать их, чтобы они вернулись, откуда пришли, – и чем скорей, тем лучше!“ Команда была выполнена, и караван больше не сталкивался с грабителями на всём оставшемся пути до Лхасы».

«Пока мы были в Лхасе, – добавил Кармей Кхенпо, – туда стали доходить рассказы о том, что пришлось пережить грабителям: как некоторых съели волки, а другие сгорели в огне. Так в разбойниках зародилась вера, и один за другим они стали приходить за благословением к Чокгьюру Лингпе».

В пророчествах, содержавшихся в терма, было сказано, чтобы после смерти Чокгьюра Лингпы его останки поместили в золотую ступу, и Кхьенце Старший лично прибыл, чтобы надзирать за этой церемонией. Ступу позолотили, использовав то самое золото, которое великий тертон обнаружил в своих терма. Это была очень большая ступа. Помню, что она была необычайно высока, примерно с три этажа. Тело Чокгьюра Лингпы поместили внутрь как главную святыню.

Давайте я расскажу вам о двух выдающихся учителях, чья роль в «Новых сокровищах» неразрывно связана с деятельностью моего прадеда Чокгьюра Лингпы. Их связь началась тысячу лет тому назад, в те времена, когда в Тибет пришла Дхарма Будды. Когда строился величественный Самье, первый крупный монастырь Тибета, из Индии пригласили великих учителей: Падмасамбхаву, Вималамитру, Буддагухью и других. Их главными учениками из числа тибетцев были переводчик Вайроцана и Юдра Нингпо. Все эти учителя, ученики и переводчики способствовали тому, что учение Будды воссияло над Тибетом, словно восходящее солнце.

Во времена, когда жили Кхьенце, Конгтрул и Чокгьюр Лингпа, все те двадцать пять выдающихся учеников Лотосорождённого, которые за тысячу лет до этого собрались вокруг него в Самье, одновременно вернулись в разных воплощениях. Вот как выразился Дзонгсар Кхьенце, один из моих учителей: «Двадцать пять учеников Лотосорождённого возвратились так дружно, как гурт овец и коз выбегает из хлева. Эти ученики вновь явили себя учителями, обладающими невероятным духовным опытом и постижением, знаниями и свершениями. Столь же удивительными были и их ученики, и ученики их учеников».

Действительно, повсюду в Кхаме и остальном Тибете находили и узнавали тулку всех двадцати пяти учеников. Парадоксально, но этот расцвет был предвестием того, что эпоха, когда Тибет был оплотом духовных деяний на благо существ, близится к закату.

Существовало предсказание Падмасамбхавы относительно этих двух учителей: «Вы обладаете кармической связью отца и сына». Отец – это великий Кхьенце, а сын – Чокгьюр Лингпа. Ещё в предсказании говорилось: «Их умы сольются в одно целое, как полноводные реки» – это подразумевало, что у них будет одинаковый уровень духовного переживания и постижения. Образ сливающихся потоков подразумевает их встречу, обмен глубинными наставлениями и пробуждение своего кармического потенциала.

Кхьенце и Чоклинг возвели Конгтрула Великого на трон как подлинное воплощение, или сознательное перерождение, тибетского переводчика Вайроцаны. Если сравнивать этих учителей – Чокгьюра, Кхьенце и Конгтрула, – то Чокгьюр Лингпа считал и Великого Кхьенце, и Конгтрула своими учителями. Однако Кхьенце получил полную передачу «Новых сокровищ» от Чокгьюра Лингпы, которого с этой точки зрения можно назвать одним из его учителей. Несомненно, что Конгтрул Великий почитал Кхьенце своим учителем – здесь не возникает никаких вопросов, – точно так же, как Чокгьюра Лингпу. Так что на самом деле все трое были друг другу и учителями и учениками. Они были связаны друг с другом как «слитый ум». Тем самым эти три учителя помогали друг другу. То благо, которое они принесли учениям Будды и всем существам, можно сравнить с ещё одним восходом солнца Дхармы.

В юности Чокгьюр Лингпа совершил путешествие в королевство Дерге. Там он встретился с Конгтрулом, который выказал большую симпатию к молодому тертону и его записям терма. Об этом упоминается в одном из писем Конгтрула: «Когда вы видите учения-терма этого человека, который даже не знает грамматики, это поражает! Поистине удивительно, что такие великолепные учения вышли из-под руки человека, не знакомого с орфографией!»

В те времена, чтобы получить аудиенцию у ламы, занимающего высокое положение, требовалось рекомендательное письмо, и поэтому Чокгьюр Лингпа обратился к Конгтрулу за таким письмом, сказав: «Я хочу видеть Джамьянга Кхьенце Вангпо; дайте мне, пожалуйста, рекомендацию». Тогда великого Кхьенце называли Досточтимый Шабдрунг. Шабдрунг – это звание, соответствующее уровню дордже лобпона , лица, ответственного за проведение тантрийских ритуалов. Это звание лишь на две ступени ниже звания высшего иерарха школы сакья.