Сергей Чевгун - Мои пятнадцать редакторов (часть 2-я)

Легко судить об ошибках с вершины опыта, гораздо сложней — пытаться разобраться в вещах и событиях, имевших второй, а то и третий план. Я собирал информацию из разных источников: ходил на заседания рыбопромыслового совета, брал интервью у новоиспечённых рыбопромышленников, просил дать цифры в "Сахрыбводе" и "СахТИНРО". Бывало, что информация никак не складывалась в логическую цепочку, а то и прямо противоречила здравому смыслу. Зачем, например, выделять промысловые квоты областной администрации? Чиновники — что? В "золотом треугольнике" собираются минтай на удочку ловить? Или крабов отправятся добывать у берегов Камчатки? Или, к примеру, право переуступки квот. Это же стопроцентное делание денег из воздуха! Почти легализованный "откат" в особо крупном размере. Это ли нужно рыбопромышленной отрасли, которая переживает не самые лучшие времена?

Своими сомнениями я делился в материалах. Что-то вычеркивалось на пути к печатной машине, но большая часть информации шла в газетные киоски. Реакция заинтересованных лиц на материалы угадывалась в общении с сахалинскими рыбопромышленниками: за каждым из них стоял свой интерес.

— Московская команда мечтает прибрать нашу сахалинскую рыбу к рукам, но мы её так просто отдавать не намерены, — говорил мне в недавнем прошлом вице-губернатор, а ныне предприниматель В. Горшечников. — "Сахрыбпром" разваливается, областной Рыбакколхозсоюз дышит на ладан. Рыбаки не знают, куда им приткнуться. Нам надо объединяться. Вот мы создали АРС — Ассоциацию рыбопромышленников Сахалина. И с нами уже начинают считаться. А мы идём дальше! Пройдёт года два, и у нас будут свои предприятия, свой флот. И свои депутаты, которые будут защищать интересы простых рыбаков…

Умел говорить Горшечников! Всё верно, и всё убедительно. Но умел говорить и председатель Облрыбакколхозсоюза В. Бурков.

— Ассоциация — это понятно, нынче много всяких ассоциаций, союзов, фондов… Я не против, пусть они будут. Но ведь у них нет ни судёнышка! Про тралы, ловушки, невода я уже и не говорю, — горячился председатель. — Вы, я знаю, и сами рыбачили. И что? Разве не было в колхозе катеров, сетей? Или рыбаки мало зарабатывали? Сейчас колхозы укрепляются, закупают промвооружение, ремонтируют флот… Никому и в голову не приходит взять и выйти из нашего рыбацкого союза. Так что все эти разговоры о кризисе в РКС совершенно беспочвенны.

Умел говорить Бурков! И тоже всё правильно, всё убедительно. Однако и новые рыбопромышленники тоже в карман за аргументами не лезли. Помню разговор с одним из нуворишей, сколотившим первоначальный капитал на паях с Гермесом.

— Наловить рыбы — это полдела, её надо ещё переработать, — говорил нувориш, явно рисуясь перед журналистом. — Рыбы-сырца много, а куда её девать? Надо выпускать консервы, пресервы, копчушку всякую. Вот мы этим и занимаемся. Построили цех, пусть и небольшой, но свой. Нам квоты выделили, а мы их у судовладельцев на рыбу обменяли. И им хорошо, и нам приятно!

Всё правильно: коптильню организовать — это не рыбопромысловый флот модернизировать, большие капиталы здесь не нужны. Главное, чтобы рыба была, а прибыль сама в карман полезет. Простая бумажка с печатью, дающая право на вылов определённого количества сырца (так называемая квота) оборачивалась миллионами.

Предприимчивые люди торопливо сколачивали капиталы, люди непредприимчивые — теряли то, что есть.

…Пройдут годы, и появятся на острове кристально честные чиновники, уважаемые бизнесмены, благонамеренные спонсоры. И никому уже не будет интересно, чем в действительности пахнут иные кабинеты и офисы — импортным дезодорантом или всё-таки рыбой, дорогим одеколоном или икрой.

Однажды, отправившись в командировку в Макаровский район, я зашёл в природоохранную прокуратуру. Слово за слово, и обозначилась интересная тема. Вооружившись фактурой, я вернулся в Южный и взялся за статью. А дальше события развивались следующим образом.

Сижу я у Лашкаева (мы с ним делили один кабинет на двоих), пишу материал. Вдруг открывается дверь, и появляется обиженный предприниматель. Из Макаровского района. Говорит, рыбный цех природоохранная прокуратура прикрыла. Дело шьёт. На Колыму, может, и не сошлют, а вот от штрафа тысяч в семьсот, точно, не отвертеться.

— Да деньги — тьфу! — говорит предприниматель. — Мне за Россию обидно. И что это за страна такая, в которой за отходы производства приходится штрафы платить?

— За что конкретно платить? — спрашиваю. — Что за отходы?

— Икра, — отвечает предприниматель, и вытаскивает из кармана бумажку. — Вот, смотрите, это технология разделки рыбы лососевых пород. Берём, например, кету и потрошим её. Получаем рыбью тушку и субпродукты — печень, молоки, икру. Правильно?

— Всё правильно, — отвечаю. — Получаем икру.

— Идём дальше, — не унимается предприниматель. И вытаскивает из кармана ещё одну бумажку, уже посолидней. — Вот план нашего цеха. Видите? Здесь разделочные столы, там мойка, вот засолка, дальше тарный склад… А вот это, прошу обратить внимание, специальное место, где собираются отходы для их последующей утилизации.

— А где икра? — удивляюсь я.

— А икры, извините, нет! — радостно отвечает предприниматель. — Нет у нас в цехе икорного производства. Икра в отходы идёт. Вместе с печенью и молоками.

Я ушам не верю:

— По-вашему, икра — отходы производства? Это бред!

— Нет, не бред, — гнёт своё предприниматель. И вытаскивает из кармана уже не одну, а целую пачку бумажек. И начинает их мне на стол отслюнивать по одной. — Вот рабочий цеха Петров заявляет в природоохранную прокуратуру, что икру не солил и солить не собирается. Вот рабочий Иванов пишет то же самое… Вот рабочий Сидоров…

До сих пор не пойму, на что рассчитывал этот предприниматель, обратившись в газету? Зачем бумажки на стол отслюнивал?

А материал о доходах, получаемых из отходов, получился смешным. И на редакционной планёрке его отметили как лучший.

5.

Одному вести рубрику, да ещё сатирическую, трудно: рано или поздно начинаешь скатываться в повторы. С моим переездом в Южный Лашкаеву стало гораздо легче кормить морское членистоногое смешными заметками. Газетный "Краб" заработал обеими клешнями. А третьим мы пригласили помощника ответственного секретаря В. Плотникова.

— Есть идея: придумать для "Краба" общий литературный псевдоним, — предложил я после первой. — Например, братья Топорковы. Что скажете?

— Готов быть старшим братом, — сказал Лашкаев.

— А мне и младшего хватит, — добавил Плотников.

— Беру то, что осталось, — заключил я. — Буду Топорковым-средним.

Мы выпили за здоровье новорожденных и разошлись по домам. А примерно через неделю братья Топорковы уже появились на газетной странице в "Крабе".