Мара Олтман - Тело дрянь. Донесения с фронта (и из тыла)

«Я переосмыслила цикл», — сказала она. 63-летней Поуп перемены настроения не казались чем-то негативным. «Если вы постоянно одинаковая, — сказала она, — скорее всего, вы мертвы». Она воспринимала ПМС как скоротечный момент ясности. «Ваше вежливое социализированное „я“ исчезает, так как вы теряете энергию и терпение».

Похожее объяснение я уже слышала от Ингрид Джонстон-Робледо, одной из руководительниц Общества исследования менструального цикла. «Это срыв покровов, — сказала она о ПМС. — Привычка затыкать себя временно дает сбой, поэтому вы испытываете более искренний гнев или фрустрацию».

Мне нравилась эта позиция (гораздо более эмансипирующая, чем когда считаешь себя поехавшей), но и она поднимала вопросы. «Иногда это не особо справедливо», — сказала я Поуп, имея в виду моменты, когда была чересчур резка с людьми, особенно с Дэйвом. «Через несколько дней, — сказала я, — я уже не буду себя так чувствовать».

Если это состояние улетучится, зачем придавать ему такое значение?

«В том-то и проблема, — заметила Поуп. — Вы снова возвращаетесь в мир грез». По ее словам, предменструальные вспышки эмоций — не просто какой-то вздор. Эти чувства реальны, и мы не должны игнорировать их, считая каким-то эмоциональным сбоем. «Если в следующий раз в предменструальном состоянии у вас будет та же реакция, — сказала она, — значит, проблема не решена. Вы опять впадете в спячку». Она воспринимала ПМС как встроенную систему оповещения. «Мы называем это моментом обратной связи, — сказала она, — и в ваших интересах не пренебрегать им». Если вы чувствуете себя депрессивно или подавленно, дело не только в гормонах, а в том, что вы действительно взвалили на себя слишком много. «Если вы ставите свои нужды на второе место, — сказала Поуп, — то перед месячными они дадут о себе знать». Она хотела донести эту мысль во что бы то ни стало и продолжала приводить примеры. «Если вы переутомились, слишком давите на себя, плохо питаетесь, то это вам аукнется прямо перед месячными, — сказала она. — Разве это не гениально? Не чудесно? Ваш цикл помогает вам заботиться и не забывать о себе».

Иными словами, Поуп утверждала, что если у женщины тяжелые симптомы ПМС, скорее всего, она плохо ухаживает за собой. Ей нужно снизить уровень стресса, больше спать, лучше питаться и записаться наконец-то на массаж.

К концу беседы я была очарована Поуп. Я была в восторге от того, что она не отрицает ПМС и не использует его для обесценивания чувств. Вместо этого она выставляла его в позитивном ключе, призывая женщин принимать перемены в себе. В мире Поуп фраза «У меня ПМС» не означала то, что вы сумасшедшая или потеряли контроль над собой, а предупреждала окружающих, что вы говорите все всерьез.

«Вам доступен более критический взгляд и умение говорить правду, — сказала она. — Это не уязвимость, а сила».

Она предостерегла: «Важно знать себя и свои циклы, иначе можно стать в эти дни чересчур агрессивной». Поуп отметила, что периодически лучше запоминать проблемы, возникающие в это время, чтобы разбираться с ними в менее тревожные дни. «В конечном счете я говорю о том, что правда — это хорошо. Мы, женщины, должны пользоваться этим».

Я почувствовала, что этот тезис может перевернуть мир с ног на голову — в хорошем смысле.

Ясное дело, мне надо было с кем-то поделиться этой информацией. Я позвонила маме. Ей я изложила теорию не так красочно, как Поуп, но суть донесла: «Во время ПМС мы не сходим с ума, а говорим правду о себе». Перемена в маме — переоценка — случилась моментально. На глазах у меня она начала переписывать прошлое. Все обстоятельства конфликтов с папой — которые случались, когда у нее был ПМС, — она увидела в другом свете.

«Меня действительно беспокоили эти вещи, — стала она обосновывать свои претензии. — Я чувствовала, будто он постоянно командует мной. Пыталась донести до него это».

Поскольку они с папой так фокусировались на ее поведении, он пропускал сказанное мимо ушей. То же самое происходило и со мной, но всю ответственность я возлагала на себя. Я чувствовала вину за то, что нахожусь в дурном настроении, поэтому вместо того, чтобы решать проблемы, извинялась, что реагирую слишком остро. «Должно быть, месячные скоро», — устало повторяла я мужу.

Я вспомнила, как злилась на поднятое сиденье унитаза. Это не просто придирки, я часто писаю по ночам. Поднятое сиденье опасно. Четырежды посреди ночи я плюхалась попой внутрь унитаза. Так что мое раздражение обосновано.

«Мне это по душе, — сказала мама о таком взгляде на ПМС. — Словно опознавательный знак показывает, что мы чувствуем на самом деле».

К тому моменту я собрала целый массив данных о менструации. Некоторые позиции, о которых я узнала, были мне ближе, чем иные, но я до сих пор не понимала, как все обстоит на самом деле: является ПМС суперсилой, сывороткой правды, козлом отпущения, расстройством или плодом воображения?

В поисках ответа я решила внедриться в группу женщин, которые приспособились к своим гормональным скачкам и циклам. Наблюдая и слушая их, я смогла бы прийти к окончательному выводу. Поискав в интернете и опросив экспертов по месячным, я узнала о «Священных рощах» — женском ретрит-центре на острове Бейнбридж, штат Вашингтон — и записалась на их ежеквартальный съезд под названием Красный шатер.

Красные шатры проходили в разных местах по всему миру. Женщины собирались на этих мероприятиях, чтобы совместно отметить свои менструальные циклы. Этот короткий островной отпуск звучал идеально. Толпа женщин под одной крышей, все как одна сосредоточенные на отторжении оболочки матки. По крайней мере, так я себе это представляла.

Еще я хотела пройти в «Священных рощах» целебную процедуру для органов таза, которая выглядит не так обыденно, как можно подумать. «В ее рамках палец погружают в вагину на сорок минут», — описала процедуру по телефону Тереза Шарве, хозяйка «Священных рощ» и местный специалист по проблемам таза.

Никогда — насколько помню, по крайней мере, — не проводила столько времени с чьим-то пальцем в вагине. Я поморщилась, случайно вообразив, как сморщится кожа на пальце.

По словам Терезы, массируя таз (изнутри), она помогает избавиться от травм. Травму могли вызвать такие катастрофы, как инцест или изнасилование.

«У меня не было ни того ни другого», — сказала я.

«Травмы есть у всех, — отрезала она. — Мы живем в мужском мире, где женское тело считается второсортным».

Ее голос дрожал, будто ей в лицо бил сильный поток воздуха, из-за чего она звучала как волшебница. Тереза была убеждена, что женщин, осознаём мы это или нет, на протяжении всей жизни стыдят. «Нам говорят, что это гадко, грязно и мерзко», — сказала она, подразумевая месячные. Просто потому, что женщины живут в патриархальном обществе, они накапливают в своих телах травмы. Узнав о цели моего визита — исследовании ПМС, — она заверила, что этому тоже уделят время. «Мы должны учиться уважать свои ритмы», — сказала она.