Мара Олтман - Тело дрянь. Донесения с фронта (и из тыла)

Позже, на обратном пути в нашу юрту, Мэгги поделилась своими знаниями в области акупунктуры. По ее словам, китайская медицина считает причиной ПМС застой ци [55] Жизненной энергии. в печени. Мэгги вечно несла всякую непонятную хрень. Если у меня заболит живот, она спросит, ощущаю я боль как холодную или горячую.

Как обычно, я попросила Мэгги перевести.

«Если у тебя ПМС, — сказала она, — мы скажем, что энергия заблокирована, поскольку ты не получаешь того, что хочешь: удовлетворения своих самых сокровенных желаний».

Странно: сама она всегда сваливала плохие дни на ПМС и искрящую химию мозга.

Поэтому было неожиданно слышать, как она называет какие-то более глубокие причины. «О чем же тогда, по-твоему, ПМС пытается предупредить тебя?» — спросила я.

Она на мгновение задумалась, приняв чрезвычайно серьезный вид. Замерев, она окинула взглядом окружавшие нас пихты. «Думаю, о многом, — сказала она. — Я не обеспечена финансово, не способна позаботиться о себе». Но ее главной задачей, признала она, было привнести в свою жизнь больше любви. «Хочу партнера», — сказала Мэгги на фоне хруста сосновых иголок под нашими ногами.

Утром сквозь большое круглое окно наверху юрты проник солнечный свет. Я постепенно просыпалась, пока небо с каждой минутой, оттенок за оттенком, становилось светлее. Было так спокойно, что я припомнила слова Джуд. Может, она и была права в чем-то: если отсутствует стресс, то нет и ПМС.

Другими словами, если туалетное сиденье не все время в вертикальном положении, тогда и расстроиться из-за того, что его не опустили, сложнее. После этой мысли я повернулась на другой бок, заметив на простыне чернокрылого муравья размером с канцелярскую кнопку. Я смахнула его. Через две минуты он опять карабкался по моей подушке. Затем проснулась Мэгги, разбуженная муравьем на ее покрывале. Она взяла ботинок и раздавила его. Я стряхнула еще двоих и заметила, как третий залетает в мой чемодан, прежде чем мы ретировались в главную юрту.

«Уже познакомились с нашими муравьишками?» — спросила Тереза. Она была явно на короткой ноге с этими насекомыми.

«Мы должны были о них заботиться? — обеспокоенно спросила я. — А то я парочку прибила».

Тереза рассказала, что они нечаянно построили юрту на муравейнике и пробовали все возможное, чтобы избавиться от них: травили, засасывали пылесосом, даже молились. «После этого я провела обряд вызова духов, — сказала она, — чтобы поговорить с муравьиной королевой».

«Вы говорили с муравьиной королевой?» — спросила я растерянно. Я только проснулась и еще не вспомнила, что попала в альтернативную вселенную.

Она ответила, что это произошло во время шаманского ритуала. «И вы предложили заключить мир?» — спросила Мэгги.

«Да, но муравьиная королева сказала: „Не ты великая Мать Земля, а я. И ты смеешь покушаться на мою жизнь, сволочь двуличная!“»

Королева сказала Терезе, что уйдет, только если юрту сожгут. «Поэтому мы отступили и теперь пытаемся жить в мире», — завершила она.

Поскольку половина уик-энда уже прошла, а мы так ни разу и не обсудили ПМС, я задумалась, уж не была ли эта история искусной метафорой Терезы.

После завтрака наконец-то началось то, ради чего я сюда приехала, — Красный шатер. Мы действительно соорудили шатер прямо в гостиной. Поверх металлического каркаса было натянуто столько разных кусков красной ткани, что он напоминал ярмарочную палатку, в которой продают ближневосточные ковры. К часу дня собрались все участницы — 15 человек от 11 до 73 лет.

Сьюзен, самая старшая, явилась первой. «Слава богу, мы живем в наше время, — сказала она, — в колониальную эпоху нас бы уже повесили». Такие последствия казались чересчур экстремальными — в конце концов, пока что мы лишь выставили на стол несколько тарелок с хумусом. Я надеялась, она намекала на что-то из ряда вон выходящее, что произойдет вот-вот. Неужели Тереза сейчас прикажет всем раздеться и рисовать фрески менструальной кровью?

Прежде чем Сьюзен продолжила свою мысль, ее отвлек кот. «Орео, иди сюда! — позвала она, приближаясь к нему. — Орео!»

Мы с Мэгги шатались без дела, периодически останавливаясь у стола с закусками.

Мэри, женщина лет сорока, мыла тарелки. На диване болтали друг с другом две ее дочери. Еще одна женщина сидела с книгой у окна. Мама с дочкой из Остина вышли куда-то прогуляться. На часах было уже два. Я спросила Терезу, когда начнется Красный шатер. «Так вот же он», — сказала она, улыбаясь и простирая руки ко всем, кто сидел в комнате.

И вот этого я ждала все выходные? Нас повесили бы за это ?

Слонявшиеся посетительницы выглядели так, будто коротали время на перроне железнодорожной станции. Раз все сводилось только к этому, я решила взять быка за рога и попросила Мэгги завязать несколько разговоров о ПМС. Однако никто не стремился обсуждать свои циклы, что было странно: я-то думала, все мероприятие посвящено тому, как наши промежности истекают кровью.

Это начинало беспокоить. Все-таки я отправилась на остров Бейнбридж, штат Вашингтон, чтобы достичь просветления. «Когда мы будем обсуждать ПМС?» — спросила я Тере, готовившую пудинг из семян чиа на кухне. Я заметила у нее усики, которые она оставляла расти и никак не скрывала.

Крутые они, конечно, подумала я, у себя посреди леса.

Тере сказала, что до ПМС дело дойдет позже — во время ритуальной части вечера. «А пока расслабься, — сказала она, — и вливайся».

Поначалу было не очень понятно, куда вливаться, но вскоре я обнаружила себя сидящей в оцинкованном лошадином корыте, которое Тере приспособила в качестве уличной горячей ванны. Пятеро из нас, включая Мэгги, сидели внутри, горделиво выставив свои груди и волосатые лобки на солнце, окруженные птичьим щебетанием и свежим холодным воздухом. Мы погрузились в разговоры о смерти, детях и карьере. Затем поспорили по поводу свиданий за чашкой кофе. «Не стоит соглашаться на них, если вы не хотите на них идти», — сказала Мэри.

«Но как сказать „нет“ тому, кто стоит перед вами и говорит: „Выпьем чашечку кофе как-нибудь“?»

«Надо быть искренней», — возразила Мэри.

«И задеть чьи-то чувства?» — спросила я.

Кроме того, я полагала, что «выпьем по кофе» было просто фигурой речи. Люди повторяли эту фразу так часто и так малоубедительно, что она стала альтернативным знаком пунктуации, еще одним синонимом «пока».

После того как каждый сантиметр моей кожи скукожился от воды, Тереза отвела меня в Красный шатер. Меня закутали в одеяло и обложили мои чакры разогретыми в тиховарке камнями. Пока она прикрывала мне глаза тряпочкой и включала музыку, я вдыхала ее нежное ромашковое дыхание. Я проваливалась в сон и опять пробуждалась, слушая благословения, которые она шептала мне в ухо.