Надя Германн - Моя жирная логика [Как выбросить из головы мусор, мешающий похудеть]

Это, собственно, одна из причин, по которой я написала эту книгу: я считаю важным противопоставить хоть что-то преобладающему общественному мнению об избыточном весе. Хотя многие полагают, что делают что-то хорошее, когда пытаются не клеймить и лишний раз не критиковать избыточный вес, каждое утверждение, что якобы очень тяжело изменить вес, только еще больше усложняет проблему. Принимая во внимание последствия ожирения, говоря о нем, ни в коем случае нельзя мотивировать к безразличию. Нужно, наоборот, показывать реальные положительные результаты тех, кто решил изменить свой вес, чтобы стимулировать самоэффективность и умение самостоятельно двигаться в направлении положительных перспектив.

Избыточный вес – это не болезнь: похудеть сложно, но возможно. Важно, чтобы на всем вашем пути вы чувствовали поддержку от друзей и близких.

Бандажирование или шунтирование желудка при лечении тяжелого ожирения стали стандартной терапией. Несколько лет назад и у меня была консультация по поводу этого мероприятия. Но я тогда наотрез отказалась от этой идеи. При помощи любого из этих методов желудок уменьшается таким образом, что может принять только ограниченное количество пищи, например, стаканчик йогурта. Обычно при шунтировании удаляют еще и кусок кишечника, поэтому поступившая пища не может быть полностью переработана. Обе процедуры выполняются под общим наркозом. Это влечет за собой обычные риски, как и при других хирургических вмешательствах – процент смертности пациентов бариатрической хирургии (хирургия ожирения) в Германии составляет 0,3 %.

В связи с изменением функционирования пищеварительной системы, как правило, возникают довольно серьезные побочные эффекты, такие как проблемы с пищеварением (тяжело протекающая диарея, так называемый «демпинг-синдром») или трудности с всасыванием питательных веществ.

Мнение, что хирургия ожирения – самый «легкий путь», очень популярно. И это тоже одна из причин, по которой тех, кто прошел через операцию, очень часто подвергают такой же критике, как и вообще людей с избыточным весом. Считается, что им «это легко досталось», что они «ленивые» и «безвольные» – в общем, на них вешают все ярлыки, которые принято раздавать всем толстым людям. Карелс (Carels и др., 2015) выявил, что работодатели неохотно нанимают людей, которые прибегали к хирургии ожирения, а предпочитают тех, кто снизил свой вес без помощи операции.

Порой люди приводят парадоксальные аргументы, что, мол, ожирение невозможно исцелить «просто» при помощи дефицита калорий, ведь эта болезнь настолько серьезна, что справиться с ней может только хирургия. Парадокс в том, что при этом обращается внимание не столько на психологические трудности, с которыми связан ежедневный дефицит калорий, сколько начинают в качестве аргумента приводить физические причины невозможности похудеть. Многие, похоже, плохо себе представляют, что хирургия – это всего лишь один (но не единственный) из способов меньше есть.

С помощью такой операции можно лишь ограничить количество потребляемой пищи, а высокий уровень ее успеха у людей, которые «уже все перепробовали», говорит сам за себя, то есть о том, что речь все равно идет о создании того самого дефицита калорий. В результате хирургического вмешательства происходит, в принципе, то же самое, что было со мной, когда я в течение полугода питалась всего на 500 ккал в день и постоянно сбрасывала при этом вес. Эффект будет практически одинаковым вне зависимости от того, выберу ли я «просто» низкокалорийную диету или буду вынуждена снизить число потребляемых калорий в результате операции.

Преимущество или, наоборот, недостаток в том, что у меня всегда есть выбор, как и возможность наесться до отвала. Поскольку я при этом много занимаюсь спортом, я очень рада, что по-прежнему могу воспользоваться опцией «есть в больших количествах» (пусть даже такая свобода, само собой разумеется, грозит тем, что я вновь могу набрать лишние килограммы). Зато у меня есть возможность контролировать, достаточно ли питательных веществ я получаю с едой. У людей с ушитым желудком часто возникают симптомы дефицита белка, так как из-за не полного переваривания и диареи трудно отследить, какое его количество остается в организме. Это фактически значит, что часть калорий не усваивается и добиться дефицита проще, но только ценой потери контроля над необходимым организму количеством питательных веществ.

Хирургический метод лечения ожирения – вовсе не «простой путь», а лишь вспомогательное средство, которое помогает не делать того, чего не должен делать всякий, кто хочет похудеть – не есть много.

С точки зрения тела это тот же самый принцип, только упрощается психологическая сторона вопроса, поскольку переесть становится уже очень сложно. И тем не менее и этот метод не совершенен. Около 20 % прооперированным не удается достичь желаемого результата и они либо не (достаточно) худеют, либо через какое-то время набирают вес снова (Crowley и др., 2011).

Операция по уменьшению желудка отнюдь не гарантия снижения веса, как многие думают. Ограничения, созданные при помощи операции, можно перехитрить, да так, что количество потребляемых калорий возрастет. Например, для сладких напитков, алкоголя и мороженого шунты и бандаж на желудке не преграда – они проскакивают сквозь все препоны и оставляют огромное количество калорий в уменьшенном желудке. Сладости, а также другие продукты питания с высоким содержанием калорий (орехи, жиры и т. д.) могут тоже способствовать набору веса. Поэтому, несмотря на хирургическое вмешательство, важно самостоятельно перестроить соответствующим образом систему питания, потому что потеря веса не случается сразу «просто так» или «автоматически», «сама собой», как только сделаешь операцию. Так что собственные усилия никто не отменял.

Я уже и так наговорила столько всего, что могу позволить себе еще одно высказывание: своим успехом хирургия ожирения в большей степени обязана чисто психологическому эффекту. Люди, скорее, следуют тому совету, за который они заплатили большие деньги, чем тому, что достался им даром. Мы, как правило, хотим оправдать свои инвестиции. А такое крупное вложение, опасная для жизни, болезненная операция может стать поводом для серьезного пересмотра схемы питания, чтобы эти боли и страдания были «не напрасны». Психологические механизмы, о которых говорилось в предыдущей главе, тоже приводят к тому, что популярность хирургического вмешательства растет: ведь если этот метод продается как гарантия похудения, то возникает мощный стимул для «самопрограммирования» на успех.