Надя Германн - Моя жирная логика [Как выбросить из головы мусор, мешающий похудеть]

Операция по шунтированию или бандажированию желудка – это серьезное хирургическое вмешательство, которое несет за собой определенные риски. Кроме того, она отнюдь не гарантирует снижение веса, хотя и может быть единственным выходом для очень тучных людей.

Это одна из глав, которую по различным причинам просили написать многие люди. Конечно, заголовок весьма расплывчатый и неопределенный, поскольку он не совсем относится к логике жира – ну, как минимум не к собственной. Иной раз все окружающие думают в рамках логики жира.

Разумеется, речь пойдет только о тех, кто весит не ниже нормы. Если страдающий анорексией выражает желание стать еще худее, а окружающие реагируют на это негативно, то это, естественно, никак не относится к логике жира. Так что в этой главе речь исключительно о том, как окружающие воспринимают тот факт, что кто-то хочет снизить свой вес до здоровых показателей ИМТ (выше 18,5).

Наверно об этом стоило бы написать отдельную книгу. Я начну с рассказа о себе. Хотя вряд ли можно серьезно утверждать, что для человека, весящего 150 кг, попытаться похудеть – плохая идея, я не помню, чтобы за все время кто-нибудь, кроме моей матери, заводил со мной разговор на тему моего веса. Пока я сама об этом не заговорила, мой вес был тем самым слоном в посудной лавке, которого якобы никто не замечает.

Я решила в какой-то момент относиться к своему весу легкомысленно, чтобы дать понять окружающим, что у меня нет с ним проблем, и я могу спокойно говорить о нем. По большей части люди реагировали на такое поведение с облегчением, так, как будто им только что разрешили увидеть, что я толстая, а до этого они старались изо всех сил не замечать этого. По собственному опыту скажу, что такая реакция на толстых людей очень распространена («Только бы не дать понять, что я замечаю его полноту!»), но, начиная с определенного веса – а 150 кг, безусловно, именно такой вес – это было бы уже чистым фарсом.

Врачи тоже никогда не пытались заговорить со мной о моей проблеме – тогда мне от этого было только лучше, но сегодня я смотрю на это иначе. Я не знаю, изменилось бы что-то, если бы со мной начали говорить о проблеме веса тогда, когда я еще не была к этому готова. Но при таком молчаливом поощрении окружающих мне было гораздо легче уговорить себя, что мой вес вовсе не проблема. Мой муж вообще долгое время не замечал, что я постоянно толстею. Пока я сама не сказала ему, что поправилась на 20 кг.

Поскольку он видел меня каждый день, не так уж и удивительно, что дополнительный вес остался незамеченным. Он считал меня, как и прежде, привлекательной, и я думаю, хотел верить в мой самообман относительно здоровья, когда я рассказывала ему о прочитанных статьях, где говорилось, что ожирение – это не так уж и плохо. Тем более что за время совместной жизни он тоже прибавил в весе и за короткий срок дошел до ожирения второй степени (хотя его-то, кстати, коллеги и друзья спрашивали о том, почему это он так располнел, и даже дразнили по поводу живота).

Когда я начала снижать вес, то никому не рассказывала об этом. Все мои родственники жили в 600 км от меня, и я увиделась с ними только спустя десять месяцев. Изначально я планировала оставить их в полном неведении, но через полгода решила, что такая крайность, в общем-то, ни к чему. Итак, операция на колене в 2014 году стала поводом сообщить родственникам о намерении снизить вес. Поэтому когда мы увиделись в сентябре, они подумали, что я так сильно похудела всего за четыре месяца. Моя мать тоже начала худеть как раз в начале 2014 года, и она думала, что это она меня вдохновила на такой шаг.

Я же считаю, что все было наоборот, потому что я тогда в телефонных разговорах делилась с ней своими новыми знаниями («А ты знаешь, что не существует никакого режима голода? Я всегда думала, что у меня из-за диет нарушен обмен веществ, но, оказывается, я считала неправильно…» или «Представляешь, я прочитала, что не бывает ни быстрого, ни медленного обмена веществ, и разница очевидно минимальна… я просто очень много ем»). С моей мамой я могла очень подробно беседовать на тему избыточного веса и похудения, даже при том, что она многого не знала о моих планах.

Также меня поддержал и мой муж, который заполучил те же проблемы с весом, что и я, и так же, как и я, он начал ставить под сомнение любые высказывания.

Меня часто спрашивают, как мой муж воспринимает скачки моего веса, все-таки он встретил меня, когда я весила 85 кг, женился, когда во мне было уже 150 кг, а теперь я вешу 65 кг. Такой сильный разброс и такие резкие колебания – многие даже не могут себе представить, что партнеру с этим делать, как он это переживает и какое участие может принимать в подобном процессе.

Если взглянуть на его прежних подруг, то картина будет примерно такая же: очень толстая, очень худая, средняя… все при ней. Ему, на самом деле, было не важно, но тем не менее даже он больше не хотел, чтобы я была сильно толстая потому, что это не очень хорошо отражалось на нашей жизни и на моем здоровье. О том, что он тоже боялся моего похудения и того, что я в результате стану требующей ухода больной, он признался мне только месяцы спустя.

В принципе, мой муж был единственным, кто искренне поддерживал и вдохновлял меня. Кроме того, он сопровождал меня во время занятий спортом, и сам похудел на 15 кг. Я считаю, что в этом смысле он действительно очень мне помог. Увлеченно читая интернет-форумы про похудение, я часто видела сообщения о партнерах по браку, которые тайно саботировали диеты или открыто говорили, что они против снижения веса. Плохо то, что такое поведение не осуждается обществом, хотя должно было бы.

Если кто-то скажет, что ему не понравится, если его анорексичная подруга захочет достичь нормального веса, его гарантированно тут же одернут и скажут, что это безобразие так рассуждать и что здоровье партнера дороже. Но когда кто-то говорит, что хочет остаться пухлым и не желает быть «на крючке у голода» – такой ход мыслей в большинстве случаев уважают и даже считают правильным. А тут уж рукой подать до ситуации, когда кто-то недоволен тем, что его партнер толстеет, а его за это начинают стыдить и называть негодяем.

Когда я весила 150 кг, многие считали своим долгом проявить участие и заранее выразить сочувствие, говоря, что муж меня бросит. В ответ мне оставалось только печально кивать, говоря, что это действительно может случиться и что это очень меня пугает. Ну а если бы я стала «немного пухленькой»? Например, после родов? Тогда моему мужу пришлось бы смириться с этой ситуацией, иначе он оказался бы «легкомысленным негодяем».