Фасо Буркина - Мотель Бейтсов

— Что так заметно? — голос тихий, не разрезающий мембраны. — А ты?

— Я не девственник. Если ты об этом. И да, заметно, что ты ещё… целка.

— Но ты же говорил, что девушек у тебя не было.

— Не вру! Девушек не было. Есть женщина. Я езжу к ней в город. Сведение для твоего последующего вопроса.

— Чем увлекаешься? — походу я переборщил. В дальнейшие дебри моей распущенности она не захотела проникать.

— Да в сущности не чем постоянным. Информатика, фитнес. Сейчас как видишь помогаю Зине, — я запнулся, проговорившись. — Тут ведь без мужской силы трудно.

— Ника, тоже иногда называет папу по имени. Они ведь родственные души, коллеги. Пока я с ними не ездила, так они разговаривали, скрепляя его матом. А у меня язык не поворачивается сквернословить.

— В этом мы с тобой похожи. Я тоже не мастак матюгаться. Но их понимаю — временами без такой-то матери болт не открутится. А сама чем увлекаешься?

— В детстве любила лепить фигурки из пластилина. Теперь забросила. Можно сказать — скучаю.

— У тебя экономическое образование?

— Не-а. Средняя школа и всё. Считать могу. По памяти могу считать столбцы цифр, складывать, отнимать. Вот гляну на колонку — могу сказать есть ли ошибка в сумме. Научилась рассчитывать расход топлива. Посмотрю на то, сколько машина проехала от последней заправки, сказать на сколько кэмэ хватит горючего.

— Невероятно! А я в математике балбес. Не абсолютный, конечно, но не до такой степени. Во, я что придумал! Тебе можно с шоу каким-нибудь выступать. Опережать калькулятор. Давай попробуем? Ты пиши колонку трёхзначных цифр, я тоже, потом я подсчитываю на калькуляторе, а ты в уме!

Вера сразу загорелась идеей. Написали по десять строк, положили на стол. Мне понадобилось три минуты. Ей минута. И то она писала на бумаге ответ. Следующая проба — пятизначные. Опять я в проигрыше. Девушка повеселела, сидела раскованно. Говорила спокойно, без взвизгиваний. Мы обсуждали различные варианты шоу. Временами смеялись, как давнишние знакомые.

(АХТУНГ! АшиПки!)

Мы помогли папе залечть на верхнюю полку. Пока он согревался, попросила ево смотреть на стену, разделась голышом. Зина последовала моему примеру. Мы не разговаривая парились. Но я поглядывала на эту женщину. Если не щитать рожениц в роддоме, то я не видела голых женщин. Мы согрелись, вышли в предбанник. Попили чай.

— У тебя есть ребёнок?

— Умер после родов. Травма.

— Судя по разрывам лет пять назад?

— Да, тётенька.

— Называй меня просто Зиной. Ты уже достаточно взрослая женщина, чтобы прекратить называть других женщин тётенькой.

— А как вы догадались чо пять лет?

— Вот же разрывы подкожного жира. Если бы это было раньше, то синева не так ясно проступала бы. Позже — тогда можно было посчитать тебя совсем деткой. Мои разрывы видишь какие бледные, практически не видны. Кто он?

— Одноклассник. — говорить правду мне запретили. А так охота поделиться радостью любви с женщиной годной мне в мамы.

— Остыла? Пошли сначала попарим твоего папу. — у меня аж серце ёпнуло. Подумалось чо она скажет «твоего любовника».

— Папа, мы заходим, ты должен отвернуться. — мне то не привыкать быть голой рядом с мужем. А вот Зина может позастесняться.

Мы начали мыть себя. Волосы мои хоть и короткие, но жирные. Грязь, всякую хуйню-муйню, впитывают. Дважды помыла их шампунем, таким шампунистым, чо еле смыла ево. Зина потрала мою спину, я ей помогла. Ополоснулись. Опять погрелись. Вышли чобы надеть ночнушки. Труселя мои гораздо больше чем еёные. Аккуратненькие такие. Вроде срака не меньше моей, а в таких трусиках кажется менетюрной.

— Ну-с, мужчина, вы готовы к процедуре? — прям теплом от неё повеяло. Она сразу заработала веником.

Виделся опыт. Папина спина сразу покраснела. Я попросила дать мне похлестать. Зина подсказывает чо нужно поначале легонько касаться. Уже затем усилиться до хлёста. Затем она сказала, чо папе нужно перевернуться. Он поглядел на нас. Ночнушки наши прилипли к сиськам, животу и ляжкам. Зина не стесняется, а мне и подавно не стыдно. Пусть сравнит мой родной, наши с Зиной сиськи.

Ага! А вот то чо у него стоит в трусах, это уже она не должна была видеть. Но не прогонять же её за етова. Я продолжила махать веником. Всё по науке Зины. Грудь, живот, ляжки.

А чо она потом делала! Заставила папу перевернуться на пузо. Села ему на задницу своей задницей, мёдом начала массажировать шею, плечи. Давила сильно. Зараза такая! Папочка даже застонал. Долго надавливала на разные места спины. Мой родной уже привык к боли, не стонал. Когда дело дошло до поясницы, она приспустила евонные трусы до половины жопы.

Поводила ладошкой по пояснице. Будто проверяла где болячка. Потом пристроила пальцы к позвонку и чо-то сделала. Папа — хуяк и заматерился.

— Потишее, Зиночка. Ему больно. Пап, ты как?

— Если не считать, что Зина своим весом щас раздавит мой хуй, то всё нормально.

— Папка, не матюгайся! Зин, может привстанете?

— Ага! Разогналась вставать! Знаешь, как приятно сидеть на мягкой мужской попке. Я шучу! Сейчас ещё пару манипуляций и всё. Поднимись сюда. Пощупай вот здесь. Вот тут у него защемление. Следующий раз сама можешь вот так надавить… от попки к лопаткам.

Зина слезла с моего любимого.

— Николай, сам сможешь сесть рядом с нами?

— Ты волшебница, Зина. Где наблатыкалась?

— Вот в этой самой бане, маме вправляла диск. Отвернись, мне нужно ночнушку здесь выжать… да и трусы не помешает.

Папа честно отвернул лицо от нас. Зина сняла бельё, выжала ево и вышла.

Чобы не выдавать наши отношения, я будто б тоже вышла, а потом зашла к мужу. Он снял трусы.

— Коленька, как я соскучилась по тебе.

— Я тоже, Ника, скучаю по тебе. Встань раком.

Я только об этом мечтала. Пизда у меня начала чесаться ещё когда увидела евонный стояк.

— Коленька, ты поначале тихонько. Спину твою жалею. Ах. Родненький мой хуй.

Папа разошёлся, как… Ну, короче выеб меня. Я потом помогла ему помыться, напоила ево чаем. А потом постирушки трусов, носков. До чего приятно делать приятное любимому мужу.

Процедура лечения Николая затянулась на час. Мы с Верой уже поговорили обо всём. Перешли на обсуждение сериала.

— Ты придумал название мотелю? — голос стал похож на звяканье колокольчика.

— Да. Хотели без названия, а потом я надумал. И клиенты, кто смотрел сериал, должны клевать на рекламу. Тебе не трудно будет рекламировать наш мотель?

— Нет, не трудно. У нас, кстати, борт свободен. Если есть нормальный художник, то можно нарисовать что-то о мотеле.

— Классно придумала. Папа не будет против?

— Зинаида Макаровна сделала хорошую скидку, его лечит. Так что без проблем. Вам бы ещё столовку открыть рядом. Не все водители любят при стоянке готовить еду.