Таша Строганова - Чувства под замком

Покончив с завтраком, Тимур вымыл посуду и подмёл в блочном коридоре. Срач он никогда не любил, а до выходных ещё херова туча времени. Да и дежурить кроме него с Соловьёвым было некому. Им ведь реально повезло, что застряли тут вдвоём. Даже если отринуть всё остальное, оказаться вот так одному в пустом здании совсем несладко. Соньку даже жалко стало. Но хоть подружки тут её остались.

Кстати, интересно, сколько вообще людей здесь застряло. Тимур достал телефон и вошёл в общажный чат в телеграме. Там беседа не умолкала, похоже, никогда.

Котлета по-киевски: «Мне кажется в пятницу будет самое оно»

Владян: «Да тут каждый день щас пятница»

Константин Лиськин: «Во скока лучше?»

Тарас Булка: «А где соберёмся?»

Судя по разговору, намечалась какая-то тусовка. Тимур промотал сообщения чуть вверх и увидел, что действительно обсуждали вечеринку тех, кто застрял на карантин в общаге. Пир во время чумы, не иначе. Но идея была неплохой. Тут можно было и свихнуться в четырёх стенах.

Тимур-мур-мур: «Если что, я в деле»

Тимур-мур-мур: «Но надо повыше забраться, чтобы драконы не прилетели на звук»

Тарас Булка: «О, привет! Как дела, братан?»

Тимур-мур-мур: «Замечательно»

Валеев закатил глаза и отправил стикер Булке. Вот же непосредственная личность.

Тарас Булка: «Никита там не в обиде остался, что не я сходил в магаз?»

Никита: «В смысле, не ты? А шоколад откуда…»

Котлета по-киевски: «Оооо гей-драма!»

Владян: «Фу, напишите мне в лс, как решите с местом»

Константин Лиськин: «А ты чего фукаешь, Владичка?»

Владян скинул гифку из мема про священника с «Да ну нахуй» и демонстративно вышел из чата. Но интересовал Тимура не он.

Куда больше его волновало, через сколько к нему в дверь начнёт ломиться злой кисулькен с зубами пираньи. Он отложил телефон, поднялся, потягиваясь, и подошёл ближе к выходу.

Никита оправдал все ожидания. Через несколько секунд раздался недовольный стук, а когда Соловьёва впустили, он тут же стал напирать на Тимура:

– Что это значит? Ты запретил Тарасу покупать мне продукты?

– Ему попробуй что-то запрети, – хмыкнул Валеев, наслаждаясь ситуацией полностью. Как же он любил выводить Никиту на эмоции.

– Думаю, ты вполне мог ему чем-то угрожать, – прошипел Соловьёв.

– Ради чего? – Тимур насмешливо приподнял брови.

– Чтобы купить мне шоколадки, – уже не так рьяно ответил Никита. Стушевался. Сам, видимо, понял, как глупо это прозвучало. – Ладно, просто признай, что ты это сделал. Вопрос, зачем?

– А если я скажу, что мне неприятно, когда вокруг тебя вьются такие бугаи? – Тимур незаметно приблизился, невольно оттесняя Никиту к двери, которую уже толкнул, чтобы закрыть.

Соловьёв бросил взгляд через плечо и сглотнул, снова посмотрев Тимуру в глаза.

– Тебе-то какое дело, кто там вьётся вокруг меня. Сам, вон, во всю с девушками флиртуешь и ничего.

– Просто признай, что ты приревновал меня к Соне, – Валеев наконец зажал его в тесной прихожей, между стеной и шкафом.

– Зачем? – Никита всё ещё продолжал храбриться, но его взгляд метался по сторонам, никак не желая останавливаться на лице Тимура. – Что это тебе даст?

– Понимание, что я не зря спустил полтысячи на шоколад, – хмыкнул Тимур, наклоняясь. Он провёл костяшками пальцев по абсолютно гладкой щеке Соловьёва и едва не застонал от удовольствия. А тот дёрнулся как от ожога и задышал чаще.

– Чего ты добиваешься, Валеев? – Никита наконец нашёл в себе силы посмотреть ему в глаза. У Соловьёва они были огромными, голубыми, почти прозрачными. Если бы Тимур был каким-нибудь романтичным книжным героем, то совершенно точно в них утонул. – Это какая-то твоя очередная злая шутка? Тебе просто стало скучно на карантине?

– Нет, – Тимур улыбнулся уголком рта, завороженно разглядывая лицо Никиты и продолжая его поглаживать. – Всё гораздо банальней. Просто ты мне нравишься и я хочу тебе помочь.

– Мне вот интересно, что именно ты собрался делать? – для человека, которого буквально припёрли к стенке, Соловьёв вёл себя довольно дерзко. – Лекции по пикапу мне давать?

– Нет, – повторил Валеев, его голос невольно стал твёрже. Он почувствовал неприятную волну злости и ревности, представив вдруг, как Никита начнёт тренировать свои навыки на ком-то ещё. – Я хочу помочь тебе разобраться с главной проблемой. Твоей девственностью.

Соловьёв молчал. Он смотрел Тимуру прямо в глаза, даже не подозревая, наверное, как соблазнительно сейчас выглядел. Как же хотелось его поцеловать. Тимур стиснул свободную руку в кулак, сдерживая свои порывы. Им надо поговорить. Обсудить всё и прийти…

– Я согласен, – вдруг выпалил Никита, и его слова будто ударили под дых.

Вот этого Тимур точно не ожидал.

– Ты уверен? – не подумав выпалил он и тут же прикусил себе язык. Соблазнитель чёртов нашёлся, сам себе могилу роет.

– Ты серьёзно? – Никита подозрительно сощурился, видимо, решил, что тут есть какой-то подвох. А причина банальная. Тимур Валеев придурок.

– Ну, я просто хочу, чтобы ты понимал, к чему это всё может привести, – Тимур сглотнул, чувствуя, как вспотели ладони. Теперь, когда перспектива получить Никиту Соловьёва себе перестала быть туманной, он, нет, не струхнул, скорее немного растерялся от свалившегося счастья.

– Как минимум, я не залечу, – философски заметил Никита, но Валеев видел, что он тоже волновался, хоть и храбрился сейчас. На щеках выступил румянец, а кончик языка постоянно облизывал пересохшие, чуть потрескавшиеся губы. Чёрт, снова нестерпимо захотелось их поцеловать.

Так ведь уже можно?

– Хорошо, – Тимур усмехнулся, возвращая себе самообладание и уверенность. Всё отлично, всё идёт по плану. – Мы будем действовать в том темпе, который покажется тебе комфортным, окей?

– Ты говоришь как придурок, – Никита закатил глаза и раздражённо вздохнул. – Ладно, договорились. И вообще, это была твоя идея, если что. Мне это не нужно и…

– Если тебе это не нужно, можешь уйти, – перебил его Тимур, подначивая. Он хотел, чтобы Соловьёв решился на всё по своей воле, а не из-за какого-то давления. – Но если выйдешь за эту дверь, больше ничего не будет. Никогда.

Господи, как же он блефовал. Но Никита, похоже, повёлся. Он сверкнул на него злым взглядом, покусал губу и в конце концов кивнул:

– Я остаюсь.

Тимур чуть слышно выдохнул. Нет, он не сомневался, что Соловьёв тоже его хочет. Но когда тебе восемнадцать, сложно решиться на проявление каких-то эмоций, тем более, к парню. И Валеев ожидал, что Никита всё же будет буксовать. А тут на тебе. Что ж, значит, как говорится, и карты в руки.

– Не против, если мы начнём с поцелуя? – от этого вопроса Никита дёрнулся и сразу же зажался. Стало понятно, что этот кисулькен и не целовался-то ни с кем.