Дэвид Даунинг - Пассовочка. Турне московского «Динамо» по Британии, 1945

В секторе, где сидели советские, настроение, что и неудивительно, было не особенно радостным. Журналист из Moscow News А. Яковлев сидел рядом с другом-инженером, по совместительству и тренером по футболу. Спрошенный в перерыве, что он думает об игре, друг вместо ответа потянулся за сигаретой. «Я понял, что он чувствует, – написал Яковлев. – Обычно, когда встречаются две сильные советские команды, перевес в два гола после первого тайма не оставляет сомнений в итоговом результате матча». Советский пловец Леонид Мешков, находившийся на трибуне, также сильно переживал. Он был убежден, что волнение, вызванное первым выступлением в Англии, подействовало на динамовских игроков, и что уровень их игры, показанный в первом тайме, был ниже обычного.

Команды вернулись на поле. Хотя имелась договоренность о возможности замен по травме, составы остались прежними. Игра возобновилась, «Челси» защищал ворота со стороны трибуны «Shed End», и через две минуты шанс представился Карцеву, но мяч пролетел выше перекладины. Затем Бобров заставил Вудли показать всё, на что он способен. Казалось, что повторяется первый тайм, когда русские форварды – и прежде всего Карцев – растягивали оборону «Челси» по всему фронту защиты. Вскоре правый инсайд вновь прорывается, и Вудли опять выручает. В ложе прессы футбольные журналисты завели привычную шарманку относительно иностранцев, неспособных реализовывать моменты.

На часовой отметке с 25 ярдов выстрелил Лаутон, угодив в штангу. Мяч отскочил, перелетев через распростертого на земле Хомича, и был выбит в поле.

И, словно вдохновленное этим примером, через пять минут «Динамо», наконец-то, забило. «Спокойно, друзья, спокойно», – Синявский сообщал советским слушателям, что Карцев получил короткий пас от Архангельского, увернулся от Харриса и Тэйлора, и вколотил мяч в ворота с линии штрафной площади.

«Мяч в сетке! – кричал Синявский. – Он забил! Да, товарищи, вы можете его поцеловать!»

Но товарищи не стали этого делать. Хорошо известные целовальщики на дипломатическом уровне, русские могли зализать Карцева мокрыми поцелуями, и их бы никто не осудил, но, как и любители добрых старых времен, они лишь пожали ему руку и затрусили на свою половину поля.

Раймонд Гленденнинг, тем временем, путался из-за отсутствия номеров на майках динамовцев. «Мяч у Боброва, удар… это гол, – объявил он хорошо поставленным голосом. – Да, да, он забил… Или Карцев… Карцев… отличный гол». И, чтобы показать слушателям, как радуются зрители голу русских, он повернул свой микрофон, чтобы поймать гул одобрения, волной прошедший по трибунам «Бридж».

А «Динамо» было уже не остановить. На 75-й минуте быстро исполненный Блинковым штрафной удар нашел на правом фланге Карцева, и тот показал великолепный дриблинг, прорвавшись сквозь оборону «Челси», прежде чем отдать мяч Архангельскому. Плотному кроссу вингера помог легкий рикошет от ноги Расселла, но мяч в любом случае влетел бы в дальний угол ворот. Толпа ревом сначала приветствовала подвиг динамовцев, сравнявших счет, а затем стала переживать за свою команду, которой пришло время показать характер.

Лаутон, наконец, начал освобождаться от опеки Семичастного, последовали два удара, потребовавшие от Хомича отчаянных бросков. На 81-й минуте во вратарской площадке, где сгрудились игроки свои и чужие, его нога ударила по рукам Хомича, протянутым к высоколетящему мячу, но вмешалась голова Семичастного, отразившая удар и пославшая снаряд высоко в воздух. Лаутон и, по меньшей мере, два защитника пошли на опускающийся мяч, но англичанин взлетел выше всех и красиво головой отправил его в ворота. Это был первый и последний раз в матче, когда русские вчистую проиграли единоборство.

Последние десять минут остались за гостями. Несколько раз они спокойно прошивали уставшую оборону «Челси», ошибаясь лишь в самом конце. В эти заключительные минуты их движение с мячом, согласно некоторым наблюдателям, казалось таким же быстрым, если не быстрее, как в начале матча. Они были не только хороши, но и точны.

Последний гол в матче был забит за пять минут до конца. Правый бек Радикорский отобрал мяч у Гоулдена и послал его вдоль бровки Архангельскому. Кросс последнего от кого-то из игроков отскочил к Боброву, находившемуся в очевидном (несколько ярдов) офсайде, и тот вогнал снаряд в сетку ворот к явному удовольствию зрителей. Большинство газет на следующий день высказало мнение, что, строго говоря, гол следовало отменить, но Daily Worker и Daily Telegraph пришли к другому заключению – обе газеты посчитали, что мяч отскочил к Боброву от кого-то из игроков «Челси», и, стало быть, гол забит правильно.

Через минуту счет едва не стал 4:3, – мяч после удара Боброва облизал правую стойку, но с внешней стороны. Когда прозвучал финальный свисток, счет оставался равный. Толпа зрителей выбежала на поле, и динамовцы, вероятно, несколько испугались. Но фанаты, окружившие их, улыбались и вели себя дружелюбно. Нескольких игроков подняли на плечи и унесли с поля, как победивших королей. Русские добились только ничьей, но завоевали сердца 100.000 любителей футбола.

«Слушайте, товарищи в Москве, Ленинграде, Тбилиси, Берлине, – кричал в микрофон подсевшим голосом Вадим Синявский. – Мы выдержали наш первый экзамен с честью».

Нетрудно себе представить послематчевое возбуждение в динамовской раздевалке. Они совладали с нервами, непривычно мягким газоном и более твердым мячом, судьей, судившим по странным правилам, и с собственным расточительством перед чужими воротами. Хотя команды и забили голов поровну, не было сомнений в том, кто одержал моральную победу. Здесь, на родине футбола, они достойно представили свою страну.

И британская публика их полюбила.

«Футбол был показан очень качественный… очень… “Челси” играл здорово… мы хотим играть снова… и снова», – бормотали игроки журналисту Mirror , который как-то сумел пробраться в раздевалку. «Они очень устали; и в смешанных чувствах», – строго произнесла Елисеева, указывая неустрашимому писаке на дверь. Они могли наговорить всякое.

Право официального ответа было предоставлено привычной тройке из Андрианова, Якушина и Семичастного. Глава министерства по физической культуре выразил удовлетворение как результатом, так и атмосферой на стадионе, и он говорил то, что думал. Именно так и должна работать спортивная дипломатия. Динамовцы отлично себя проявили, и Советский Союз собирался купаться в их отраженной славе. С этой точки зрения ничья и моральная победа были лучшими из всех возможных результатов; в конце концов, никто не хотел унижать британцев в игре, которую они всё еще считали своей собственностью.