Александр Кира - Санузел

Чаще всего об общественных гигиенических заведениях говорят в связи с их состоянием, степенью чистоты и качеством обслуживания. Эти реакции в основном отрицательные, и их причина — не просто эстетическая утонченность; они основаны на нашем отношении к территориальности и приватности. Коме того, обычно мы бессознательно, даже если не проговариваем это, относимся к публичным санузлам гораздо хуже, чем к домашним (или вообще к санузлам как таковым). Точно так же наше отношение к телу, сексу, выделению, приватности и чистоте принимает утрированные формы в ситуации публичности, потому что перераспределяется территория и исчезает приватность. Публичность усиливает наши худшие опасения. И главным образом нас волнуют функции выделения, с которыми связано больше всего психологических затруднений. Если не говорить о гостиницах, то большинство из нас, за исключением японцев и скандинавов, редко пользуются общественными заведениями для мытья, так что главным образом эта глава посвящена публичным туалетам.

Негативное отношение распространяется также на сантехнику, материалы и фурнитуру. Некоторые люди даже слышать не хотят о том, чтобы иметь дома хоть что-нибудь из того, что есть в общественных туалетах. Если унитаз — это «неназываемый предмет», то об унитазе в общественном туалете вообще нельзя говорить. Конечно, подобную реакцию можно счесть эстетическим отторжением, но у некоторых людей она чрезвычайно сильна и мотивируется другими причинами. Это вдвойне удивительно, если учесть, что в других зонах дома, в особенности на кухне, наличие какого-либо коммерческого или профессионального оборудование — знак престижа. Недавно в суде Австралии разбиралось дело одной женщины, которая отказалась платить за новый унитаз, установленный дома, потому что он «напоминал о публичном туалете и у него было мужское сиденье!» (то есть удлиненная чаша с сиденьем-подковкой). Женщина рассказала суду, что «испытывала такое отвращение, что не могла заставить себя сесть на этот унитаз».

Для многих людей под запретом не только такие сиденья, но и сиденья черного цвета (такие часто устанавливают в общественных туалетах) [32]. Все «домашние» сиденья у них должны быть чем-то накрыты — это делается не для практического, а для психологического комфорта. По тем же причинам неприемлемы писсуары. До недавнего времени многие пожилые люди были против установки в доме душа. Он казался им «неподобающим» приспособлением.

Уровень публичности зависит от нескольких факторов: степени «отстранения» других людей от нас, продолжительности пользования туалетом и, главное, его чистоты и качества обслуживания (последнее соображение связано также с нашей заботой о территориальности и приватности).

Рассмотрим сначала проблему «отстранения». С одной стороны, мы по-прежнему испытываем примитивное предубеждение против незнакомцев: во-первых, просто боимся, во-вторых, они нарушают нашу приватность и заставляют вступать с ними в соревнование ролей и статусов {1} . Терпимость к нарушению приватности зависит от отношений между людьми. Здесь мы не имеем в виду очевидные отношения внутри семьи: речь идет о неявных, только подразумеваемых или едва ощутимых взаимодействиях и связях, зависящих от наглядных социальных различий.

К санузлу в гостинице, хотя он, строго говоря, «публичный», мы относимся практически как к домашнему, ведь гостиничный номер и в буквальном, и в психологическом смысле становится нашим временным домом (если, конечно, мы находимся в такой гостинице, где приятно проводить время). В этой ситуации чистота и обслуживание редко имеют большое значение, и то же касается совместного использования и недостатка приватности.

Продолжим ряд. К туалетам на работе, в часто посещаемом клубе или, например, кегельбане мы, как правило, относимся нейтрально: в конце концов, мы знаем многих людей, которые в них заходят, и с этими людьми у нас налажен какой-то контакт (исключение, как мы увидим ниже, — туалет для начальства).

Далее наше отношение продолжает ухудшаться. К туалетам в любимых ресторанах или торговых центрах мы еще относимся более-менее терпимо, но чем реже мы бываем или хотим бывать в каком-то месте, тем меньше нам нравятся тамошние туалеты. Этот «классовый подход» ярко проявляется в действительно «публичных» туалетах — тех, что расположены в аэропортах, на вокзалах, стадионах, обочинах автомагистралей: «Бог знает кто здесь сидел и все трогал». Хотя такие опасения и мысли часто бывают оправданы уже самим видом злосчастного туалета, по большей части они обусловлены нашими религиозными, национальными, расовыми предрассудками относительно «чужаков». В самых крайних случаях эти предрассудки приводят к появлению отдельных туалетов для черных и для белых, а также для «неприкасаемых».

Говоря о «публичности», очень важно учитывать отношение к процессам и продуктам выделения. Собственные нам в той или иной степени неприятны, но к чужим мы относимся еще негативнее. Это опять-таки зависит от степени «отстранения» других людей (при наличии однородной группы). Здесь уровень чистоты и обслуживания становится решающим фактором: именно он определяет меру нарушения приватности и личного пространства. Наша приватность, или, если пользоваться термином Эрвинга Гоффмана, «территория себя», основана на чувстве собственности, чувстве «своего» {2} . Таким образом, в относительно чистом общественном туалете, где никто не «пускает газы» и не делает чего похуже, мы можем представить, что находимся в уединении — в «своем» санузле или туалетной кабинке. Но иллюзия тут же разбивается о грубую действительность, если мы обнаруживаем в унитазе чужие фекалии или видим, что пол залит мочой. В таком случае нам приходится признать, что кто-то злостно осквернил «нашу» (пусть и временно) территорию. Такая ситуация чем-то напоминает манеру некоторых воров-взломщиков, которые, уходя из чужого дома, испражняются, тем самым символически обозначая, что территориальность и приватность жертвы были грубо нарушены {3} . Чем чище публичный туалет, тем меньше возможность найти какой-то изъян, который напомнит нам, что это пространство общественное и что мы делим его с другими (одновременно или поочередно). Чем меньше изъянов (то есть чем лучше состояние заведения), тем слабее наши негативные реакции и предубеждения. Таким образом, жалуясь на грязь в общественном туалете, мы на деле озвучиваем целый ряд претензий — от эстетической неприязни до отвращения, от недовольства нарушением приватности до оскорбления символическим осквернением.