Александр Кира - Санузел

Такие нарушения территориальности могут быть визуальными, звуковыми, обонятельными, даже тактильными и физическими. Пример — нагретое сиденье: многие люди испытывают дискомфорт, сев куда-нибудь и обнаружив, что сиденье еще сохраняет тепло тела предыдущего человека. Сиденье при этом может быть совершенно чистым, но дискомфорт никуда не девается, особенно если речь идет о сиденье унитаза. Это не просто тепло тела — это тепло голого тела, а далеко не всем приятна такая степень близости с другим человеком. Феномен проявляется и при других обстоятельствах: например, на подводных лодках, где матросы спят на одной кровати поочередно, или в гостиницах и публичных домах, если клиенту приходится забираться в еще теплую, развороченную постель. Все это в конце концов упирается в чувство собственности, чувство «своего», которое лежит в основе многих наших требований приватности.

Нарушить территориальность и приватность только что изложенными способами довольно просто, потому что в нашем обществе действуют общие негласные запреты: нельзя обсуждать процессы выделения, нельзя наблюдать за ними или вообще признавать вслух, что они существуют; нельзя также нарушать приватность других людей, обращая внимание на эти процессы. Мы отгораживаемся друг от друга, не замечаем друг друга, несмотря на то что никакого секрета нет (мы все прекрасно знаем, «что там делают»). Наши реакции «запускаются» скорее от наглядного, ощутимого присутствия других людей, чем от осознания того, что эти люди могут быть рядом. Этот фактор для нашего поведения, безусловно, основной, и к нему мы еще вернемся.

Важнейшее понятие, помогающее прояснить нашу реакцию на общественные туалеты, — «уединение от» других. Одну составляющую такого уединения мы только что рассмотрели. В области личной гигиены наше чувство скромности формирует достаточно сложные запросы. В домашней обстановке они варьируются от желания, чтобы нас не видели и не слышали, до желания, чтобы никто не знал, что мы делаем. В основе лежат регламентированные отношения между домашними. Дома наша главная забота — «уединение для» человека, для себя. В общественном туалете нас так же волнует «уединение от» других людей и их занятий. Это соображение очень важно, потому что два типа уединения могут не зависеть одно от другого. Если мы добились «уединения для», это не значит, что достигнуто «уединение от», и наоборот.

В плане непосредственных действий «уединение от» проявляется в устройстве специальных санузлов «для избранных» или даже для одного человека. Лучший пример — туалет для начальства, основная функция которого заключается в отделении избранного круга людей от всех прочих. Обычный довод в пользу таких санузлов — экономия драгоценного времени руководства. Это, конечно, верно, но главным мотивом здесь все же является сохранение статуса и приватности.

В основе лежит редко проговариваемое признание того, что выделительная система есть у всех людей; в каком-то смысле это «великий уравнитель» человечества. У короля, премьер-министра, звезды футбола, президента корпорации, складского рабочего одни и те же биологические потребности. Все они равны перед зовом природы.

Замечено, что единственное исключение из этого закона — герои американских фильмов и телесериалов: они никогда не ходят в туалет — или по крайней мере создают такое впечатление. К нам же, простым смертным, лучше всего применима старая европейская поговорка aller où le roi va à pied , то есть «иду куда король пешком ходит».

Это равенство, изначально установленное выделением, иногда воспринималось позитивно — мы уже говорили о своеобразном «французском этикете». Приглашение совершить дефекацию вместе с королем или послом, в течение нескольких минут поговорить с ним по душам считалось, вероятно, высокой честью и знаком отличия. С другой стороны, вряд ли это способно тронуть всех. Сообщалось, что один член кабинета министров президента Линдона Джонсона, рафинированный эстет, подал в отставку, потому что не мог выносить грубости Джонсона и его привычки настоятельно звать с собой в ванную, чтобы продолжить беседу {5} . «Французский этикет», возможно, послужил прообразом «мужского разговора».

Но чаще всего мы считаем необходимым, чтобы «сильные мира сего» в интимных обстоятельствах оставались одни. Поэтому существуют «туалеты для начальства» и личный туалет для председателя совета директоров. На войне или в армии, когда в полк приезжает фельдмаршал, первым делом возводят отдельный туалет, чтобы ему не приходилось пользоваться общественными или полуобщественными заведениями. Таким образом сохраняется «возвышенный» образ командующего, а также гарантируется его безопасность и свобода от назойливых подчиненных. Недавно в газетах писали, что телеведущему Джеку Паару отвели гримерную вместе с личным туалетом. Паар рассказывал, что несколько лет назад, когда он работал на другом телеканале, ему приходилось пользоваться общим туалетом, в котором он как-то раз познакомился с амбициозным молодым писателем Диком Кэветтом. Паар взял его к себе работать, и впоследствии Кэветт его сменил. Паар говорил, что, если бы у него на канале «Эн-би-си» был собственный туалет, ни о каком Дике Кэветте никто бы не узнал {6} .

Люди часто хотят «сохранить образ». Это по крайней мере отчасти объясняет то, что высокий статус подтверждается наличием собственного или хотя бы относительно приватного санузла. Примеров много: в доме может быть несколько санузлов; в гримерке популярного артиста должен быть личный туалет; европейские отели первого класса показывают, что приватность неплохо продается; в самолетах на каждых шесть-семь пассажиров первого класса приходится один санузел (а в экономклассе — на двадцать — тридцать человек).

Помимо сохранения статуса или роли «уединение от» тесно связано, особенно в нашей пуританской англосаксонской культуре, с разделением полов. Когда мы попадаем в другую культурную ситуацию, возникают проблемы. В общемировом контексте разница между взглядам на личную гигиену огромна. Например, в Японии, Италии и Франции многие туалеты не имеют «полового» разделения, а в том, чтобы справлять нужду прилюдно и под открытым небом, нет ничего особенного. Даже таксист в Англии может при острой нужде помочиться на колесо своего автомобиля, и никто не сочтет это оскорблением общественной морали. В Соединенных Штатах ситуация иная: приватность и разделение полов здесь охраняются и законом, и моралью; человека, который вздумает справлять нужду прилюдно, скорее всего, быстро арестуют.