Александр Кира - Санузел

Наверное, один из лучших примеров, демонстрирующих, насколько подвержены злоупотреблениям общественные туалеты, — акция «Дерьмовая забастовка», которую придумал Саул Алинский [35]. Акция за гражданские права должна была пройти в чикагском аэропорту О’Хара, ее целью было привести в замешательство мэра города Ричарда Дэли. Алинский так рассказывал о своем плане:

С унитазами дело обстояло просто: наши люди просто платили бы по монетке и усаживались. Мы собирались приносить им еду и книги с журналами, чтобы они могли скоротать время. Что бы оставалось делать обезумевшим пассажирам — вышибать двери кабинок и требовать доказательств, что человек занимает унитаз по праву? Значит, женский туалет мы бы оккупировали полностью. В мужском мы бы заняли платные унитазы, а у писсуаров несли бы групповые вахты: человека по четыре, по пять становятся к писсуару, стоят по пять минут, потом их сменяют другие, а те идут в другой туалет. И что опять же оставалось бы делать какому-нибудь бедняге в конце этой очереди? Говорить: «Приятель, что-то ты долго писаешь»? {13}

С точки зрения стратегии и социологии это интересный план. Его можно с успехом претворить в жизнь по двум причинам. Во-первых, в общественных заведениях туалет всегда нужен и должен быть доступен. Во-вторых, наблюдение за чужими процессами выделения и их обсуждение находятся под негласным запретом. Алинский прав: ну в самом деле, кому придет в голову сказать: «Что-то ты долго писаешь»?

«Дерьмовая забастовка» несколько иного рода описана в «Декамероне», и здесь речь идет не только о физических, но и о психологических страданиях. В новелле некий дворянин, которому надоело тратиться на бесконечные пиры для заезжей знати, решает положить этому конец и организует в большой зале замка еще один великолепный пир для высокородных и изысканно одетых гостей; блюдо за блюдом, бочка за бочкой — и перед самым концом пиршества хозяин велит запереть залу на ночь [36].

Общественный туалет также располагает к жестоким преступлениям: избиениям и ограблениям. Во многих наших больших городах это стало настоящим бедствием. Совсем недавно в одной газете было опубликовано горькое письмо матери двоих сыновей. Ее дети, ученики начальной школы, страдают от серьезного запора и дискомфорта, потому что боятся ходить в школьный туалет: там постоянно могут ограбить или избить! {14} Нетрудно догадаться, почему преступники выбирают это место. Причина опять-таки в нашем отношении к выделению и гигиеническим заведениям. Во-первых, туалеты из соображений приватности находятся обычно в стороне от других помещений. Часто в туалете и вокруг почти никого нет. В общественном месте условия для того, чтобы справить нужду, также идеально подходят для совершения преступления. Кроме того, преступникам играет на руку относительная беспомощность и неподвижность человека, сидящего в туалетной кабинке: его можно буквально «застать со спущенными штанами». Вот, например, как этим пользуются члены племени ик в Уганде, где практикуется «похищение невесты»:

Похищать нужно было вечером, под покровом темноты. Случай представился сам: намеченная в невесты девушка вышла за частокол после темноты, чтобы испражниться перед сном. В этот деликатный момент ее схватили и уволокли {15} .

Этот пример также демонстрирует интересный культурный контраст: вряд ли что-то подобное пришло бы в голову нам, особенно тем, у кого англосаксонские корни. С одной стороны, мы связываем органы размножения и выделения, с другой стороны, четко разделяем соответствующие процессы. Первые нас привлекают, вторые вызывают у нас отвращение, достаточно сильное, чтобы в подобных обстоятельствах мы оставили предполагаемую жертву в покое. Об этом свидетельствуют многочисленные военные истории. Хотя в других обстоятельствах мужчины охотно преследуют женщин, похититель счел бы позорным и неправильным хватать женщину, застигнутую во время испражнения. В нашем обществе даже среди супругов процессы выделения считаются неприятными и глубоко личными; у них, как правило, нет сексуальных коннотаций. С другой стороны, это не всегда было так. Можно с уверенностью сказать, что в те времена, когда мочиться и испражняться на улице было в порядке вещей, вряд ли человека, распаленного желанием, останавливали такие мелочи. И конечно, многие сексуально искушенные и раскрепощенные люди вообще отбрасывают предрассудки, практикуя, к примеру, анилингус.

Краткий итог: общественный туалет часто является «запретной зоной» не только в смысле приватности, но и буквально, потому что расположен вне зоны нормальных общественных отношений.

Кроме всего прочего, общественный туалет давно служит гомосексуалам: здесь они знакомятся, флиртуют, занимаются сексом. Жалобы на подобное «нарушение общественной морали» раздавались сто лет назад во Франции и с тех пор не утихли. Всем полицейским отделам нравов в мире этот феномен известен; иногда полицейские устраивают облавы, засады и провокации, что затем приводит к общественным протестам и судебным разбирательствам. Не углубляясь в юридические и этические вопросы уместности таких полицейских приемов, как использование скрытых камер, заметим, что они грубо нарушают наши привилегии, которые обусловлены запретностью туалета для посторонних и во всех прочих случаях соблюдаются, — а равно и приватность вообще. В 1973 году Верховный суд Калифорнии постановил, что полицейские не имеют права прятаться в общественных туалетах, охотясь на «сексуальных нарушителей». Суд также решил, что, если нет оснований подозревать преступление, такая слежка незаконна и ущемляет право каждого на неприкосновенность личной жизни {16} .

Пример из другой области, не менее замечательный, приводится в одной недавней книге о ЦРУ. Чтобы узнать о состоянии здоровья египетского короля Фарука I, агенты ЦРУ «подключились» к сливным трубам двух писсуаров в общественном туалете: им нужна была моча короля. В самом туалете еще один агент сигнализировал, к какому писсуару направился Фарук {17} .

Общественный туалет подходит для целей гомосексуалистов, во-первых, из-за уже отмеченной запретности для посторонних, а во-вторых, из-за того что около писсуара можно продемонстрировать свои гениталии (такая демонстрация выглядит естественной и, вероятно, приемлемой); кроме того, здесь возникает масса возможностей делать различные намеки: прихорашиваться, снимать или поправлять одежду, смотреться (и смотреть на другого) в зеркало и так далее. Все эти действия в контексте обстановки совершенно нормальны; они могут вызвать чье-то недовольство, только если намеки станут неприкрытыми или будет нарушено правило гражданского невнимания. Когда установлен зрительный контакт, наступает — в прямом и переносном смысле — момент истины. Правило избегать зрительного контакта здесь очень важно: гомосексуалу это позволяет быстро найти возможного партнера. Если бы в туалете было принято смотреть на других людей и на то, чем они занимаются, установить контакт с нужным человеком было бы гораздо сложнее.