Уильям Ирвин - Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности

Велико искушение упомянуть и знаменитую сцену сражения на мосту на границе Вьетнама и Камбоджи в «Апокалипсисе сегодня». Пространство за мостом словно находится «за пределами известной нам Вселенной». Представление о том, что Земля – не планета, движущаяся в бесконечном космосе, а круглое отверстие или дыра в бесконечной массе вечных льдов, была одной из любимых псевдонаучных фантазий нацистов. Согласно некоторым источникам, они даже собирались установить телескопы на острове Силт (Северное море), чтобы наблюдать за Америкой.

Что же такое Матрица? «Большой Другой» Лакана, виртуальный символический порядок, создающий структуру нашего мира. В измерении «большого Другого» происходит фундаментальное отчуждение субъекта в символическом порядке: большой Другой перебирает струны, а сам субъект не звучит, а озвучивается символической структурой. Этот «большой Другой» – название для социальной Субстанции, из-за которой субъект никогда полностью не ответственен за последствия собственных поступков, а результат его действий всегда отличен от того, на что он рассчитывал.

Тем не менее в ключевых главах «Семинара XI» Лакану непросто описать процесс, следующий за отчуждением и в каком-то плане сопровождающий его – процесс отделения. Отчуждение в большом Другом сопровождается отделением от большого Другого. Отделение происходит, когда субъект замечает, что большой Другой сам по себе непоследователен, полностью виртуален, отстранен, лишен Предметности. Воображение пытается восполнить отсутствие Другого (а не субъекта), заново отстроить его целостность.

Именно поэтому воображение и паранойя так тесно связаны. Паранойя в самом простом смысле – это вера в «другого Другого», который, спрятавшись за Другим от социальной структуры, отвечает за то, что нам представляется непредвиденными эффектами социальной жизни и таким образом обеспечивает ее последовательность. Отсюда и возникают теории вроде той, что за хаосом на рынках, моральным разложением общества стоит тайная еврейская община и т. д. Благодаря технологиям паранойя распространяется еще быстрее. Наше социальное существование все чаще материализуется в виде большого Другого в интернете, поэтому нетрудно вообразить себе злобного программиста, который стирает нашу цифровую личность и заодно наше социальное существование – мы становимся никем.

По похожему параноидальному направлению мысли большой Другой в «Матрице» воплощен в реально существующем Мегакомпьютере. В мире «что-то вечно идет не так», и в фильме это объясняется существованием Матрицы – потому что программа заменяет собой реальность. Соответственно, проблема фильма в том, что он недостаточно «сумасбродный», потому что предполагает еще одну «реальную» реальность за пределами нашей повседневной реальности, которая поддерживается Матрицей.

Но чтобы избежать фатального недопонимания, отметим, что противоположное убеждение – что все на свете сгенерировано Матрицей, и вместо «реальной» реальности существуют лишь бесконечные уровни виртуальной реальности, – не менее идеологическое. Еще более разрушительным, чем размножение виртуальных реальностей, было бы размножение самих реальностей. Это создало бы угрозу парадокса, которую ученые усматривают в экспериментах с ускорителями.

Ученые работают с ускорителями, которые способны сталкивать ядра самых тяжелых атомов почти на скорости света. Суть в том, что столкновение не только разбивает атом на протоны и нейтроны, но и распыляет сами протоны и нейтроны, после чего получится кварк-глюонная плазма – своего рода энергетический суп, состоящий из свободных кварков и глюонов (частиц материи, которые ранее не исследовались в данном состоянии, потому что оно наблюдалось лишь сразу после Большого взрыва).

Эти исследования, однако, могут обернуться катастрофой: что, если в их результате будет создана «машина конца света», некий монстр, способный поглотить мир, уничтожая привычную нам материю? Ирония заключалась бы в том, что такой конец света, дезинтеграция Вселенной, неопровержимо доказывал бы верность теории, потому что вся материя была бы затянута в черную дыру и затем превратилась бы в новую вселенную, повторив сценарий Большого взрыва. (Эти опасения, связанные с запуском Большого адронного коллайдера, не оправдались. – Прим. ред. )

Парадокс заключается в том, что оба варианта: 1) подобный призраку субъект, свободно перемещающийся из одной виртуальной реальности в другую и знающий, что все реальности иллюзорны; 2) параноидальное предположение о существовании реальной реальности, стоящей за Матрицей, – неверны. Оба они забывают о Реальном. Создатели «Матрицы» не ошибаются, утверждая, что Реальное существует под слоями симуляции. Как Морфеус говорит Нео на фоне разрушенного Чикаго – «добро пожаловать в пустыню реальности».

Но Реальное – это не «настоящая реальность» за виртуальной, а пустота, которая делает реальность неполной или непоследовательной. Цель любой символической Матрицы – скрыть эту непоследовательность. Один из способов скрыть ее – заявить, что за нашей неполной и непоследовательной реальностью существует еще одна, в структуре которой нет ничего невозможного или тупикового.

«Большой Другой» также обозначает здравый смысл, которого можно достичь посредством свободного размышления. В философии одну из самых значимых его трактовок представил Юрген Хабермас с его регулятивным идеалом согласия. И именно «большой Другой» все сильнее распадается в наше время.

Мы имеем дело с неким фундаментальным расколом. С одной стороны, существует объективизированный язык экспертов и ученых, который уже невозможно переложить простыми, доступными для всех словами. Он появляется в повседневной речи в виде вычурных определений, которые никому не понятны, но при этом постоянно встречаются в поп-культуре: черная дыра, Большой взрыв, квантовые колебания, суперструны и т. д. И в естественных, и в социальных науках вроде экономики экспертный жаргон представлен как неоспоримое объективное тайное знание, при этом неприменимое к нашему обыденному опыту. Разрыв между научным знанием и здравым смыслом не сокращается, и именно этот разрыв делает из ученых поп-культурных героев, которых «необходимо знать» (феномен Стивена Хокинга).

Обратная сторона этой объективности проявляется в том, что в культурном плане мы сталкиваемся с множеством жизненных стилей, которые невозможно объяснить языками друг друга. Лучшее, чего мы способны добиться, – их мирного сосуществования в поликультурном сообществе. Символом сегодняшнего мира, наверное, могли бы стать индийские программисты, которые на работе блещут техническими познаниями, а вечером ставят свечу к алтарю местного индуистского божества и воздают почести священным коровам.