Джеймс Барри - Крайтон Великолепный

Эрнест пытается увести его от Фишер, когда они уже готовы обменяться рукопожатием.

Эрнест. Нет, нет, так не пойдет, Броки. (Обращаясь к Фишер) . Вы слишком красивы, дорогая моя. Его маменьке это не понравится. (Оглядывается, замечает Твини) . Вот с ней ты будешь в безопасности. Милая девушка, Броки, и ей не терпится познакомиться с тобой. Позвольте вас представить. Твини, это лорд Броклхорст. Лорд Броклхорст, это Твини.

Броклхорст смиряется со своей судьбой, но все равно поглядывает на Фишер и, возможно, из этого что-то выйдет.

Лорд Лоум (строго) . Здесь не все, Крайтон.

Крайтон (со вздохом) . Вот и оставшиеся.

Входят мальчик, который чистит конюшню, и паж [3] Паж — в данном контексте мальчик-слуга . В первый момент никто из дочерей не спешит им навстречу.

Лорд Лоум (грозно глянув на них) . Кто будет декламировать?

Теперь все слуги в сборе .

Лорд Лоум (обращаясь к Томпсетту, с которым пьет чай) . Дома все в порядке?

Томпсетт. Разумеется, милорд, если вы спрашиваете о лошадях.

Лорд Лоум. Нет, нет, я про вашу семью. Как малыш?

Томпсетт. Растет, милорд.

Лорд Лоум. Отличный мальчик. Помнится, я так и сказал, когда увидел его. Отличный мальчик.

Томпсетт (не зная, что и делать) . Извините, милорд, это девочка.

Лорд Лоум. Девочка? Ага… ха-ха! Именно так я и сказал. Помню смутно, но вроде бы сказал: «Будет девочка».

Крайтон входит в гостиную.

Лорд Лоум. Рад видеть вас, Крайтон. (Крайтону приходится пожать руку лорду Лоуму) . Мэри, ты знакома с мистером Крайтоном? (И отходит в поисках новой жертвы) .

Леди Мэри. С молоком и сахаром, мистер Крайтон?

Крайтон. Мне стыдно, что все видят, как я разговариваю с вами, миледи.

Леди Мэри. Для такого идеального слуги, как вы, это выглядит верхом неприличия. (Крайтон слишком уважает леди Мэри, чтобы ответить) . Но, пожалуйста, говорите со мной, или мне придется декламировать стихи. Вам все это противно, не так ли?

Крайтон. Мне больно, миледи. Эти чаепития разрушают этикет в столовой для слуг. Паж, проникнувшись идеями равенства, назвал меня Крайтоном. Его примерно наказали.

Леди Мэри. Но скажите… мне действительно интересно… почему вы остаетесь у нас?

Крайтон. У меня возникло бы желание подать заявление об уходе, если бы его светлость не заседал в Верхней палате. Я этим горжусь.

Леди Мэри. Пожалуйста, продолжайте говорить. Растолкуйте, в чем смысл фразы Эрнеста: «Я не так молод, чтобы знать все».

Крайтон. Понятия не имею, миледи.

Леди Мэри. Но вы же улыбнулись.

Крайтон. Он — второй сын пэра.

Леди Мэри. Действительно, этим многое объясняется. У вас доброе сердце, Крайтон.

Лорд Броклхорст (в отчаянной попытке поддержать разговор с Твини) . А теперь скажите мне, вы бывали в опере? А какая погода обычно у вас на кухне? (с губ Твини срываются нечленораздельные звуки) . Ради Бога, женщина, скажите, хоть что-нибудь.

Крайтон (продолжая разговор с леди Мэри) . Нет, миледи. Его светлость может принудить нас к равенству в этой или любой другой гостиной, но в той части дома, что отведена слугам, никакого равенства не будет.

Лорд Лоум (подслушав) . Это еще что? Никакого равенства? Неужели вы не видите, Крайтон, что наше разделение на классы искусственно, что при возвращении к природе, а это мечта всей моей жизни, мы все станем равными?

Крайтон (превозмогая себя) . Если я посмею возразить вашей светлости…

Лорд Лоум. Продолжайте.

Крайтон. В разделении на классы и сословия нет ничего искусственного. Они — естественный продукт цивилизованного общества. (Обращаясь к леди Мэри) . В любом цивилизованном обществе должны быть хозяева и слуги, миледи, потому что это естественно. А раз естественно, значит верно.

Лорд Лоум (морщась) . Для меня совершенно неестественно стоять здесь, позволяя тебе нести всякую чушь.

Крайтон (с жаром) . Совершенно верно, милорд. Именно эту мысль я и стремлюсь донести до вашей светлости.

Агата (обращаясь к Кэтрин) . Что это с Фишер? Она рвет и мечет.

Кэтрин. С этой занудой? Полагаю, какое-то нарушение этикета. (Она плывет к Фишер) . Что-то не так, Фишер?

Фишер (дергая головой) . Все хорошо, миледи, все очень хорошо.

Агата. Дорогая, в чем дело?

Фишер (с обидой) . Его светлость предложил этой кухонной девке вторую чашку чая.

Агата. А почему нет?

Фишер. Если его светлости нравится предлагать вторую чашку чая, он мог бы предложить ее мне.

Агата. Так вот в чем проблема. Вы хотите еще чая, Фишер?

Фишер. Нет, миледи, но мое положение… чай, прежде всего, следовало предложить мне.

Агата. Ах, бедняжка.

Все это занимает время, и к этому моменту гостям, которые с самого начала чувствовали себя неуютно, уже не до еды и питья. Но они знают, что впереди еще один номер программы — ежемесячная речь его светлости. Все ожидают ее с тяжелым чувством, особенно слуги, которые в прошлый раз аплодировали не там, где следовало, и дочери, потому что в позапрошлый раз хозяин дома прошелся по ним. Эрнест раздражен тем, что ему придется выслушивать речь дядюшки, хотя его речь гораздо лучше. Броклхорст предчувствует деградацию самого института лордства. Все думают только о себе, за исключением Крайтона, который знает слабость своего хозяина и боится, как бы тот не «заглох» на середине речи, забыв вторую ее половину. Лорд Лоум, однако, радостно движется к краю пропасти. Он видит скамеечку для ног, поставленную Эрнестом позади стула, и встает на нее, вызывая тем самым естественное негодование племянника. Три леди поджимают губки, слуги опускают головы, хозяин дома обращается к собравшимся.

Лорд Лоум. Друзья мои. Мне радостно видеть, что все так счастливы. Некоторые скептики предсказывали, что подобные встречи будут для многих неприятны. Разве они неприятны? Я слышу, как вы смеетесь при этом вопросе.

Ранее он их не слышал, но слышит теперь, и наблюдательный Крайтон подает пример остальным .

Лорд Лоум. Не вижу никакого вреда в том, чтобы сказать: до этого дня среди нас были те, кто враждебно относился к самой идее таких встреч, но сегодня эти люди признали свою неправоту. Я смотрю на лорда Броклхорста и не сомневаюсь, он скажет мне, что будет более чем удовлетворен, если для очаровательной дамы, которая сидит рядом с ним, его компания так же приятна, как ему — ее. (Все смотрят на Твини, которую аж трясет) . На некоторое время все искусственные и неестественные барьеры (смотрит на Крайтона, который чуть кланяется) снесены. И очень хочется разрушить их навечно.