Стас Атасов - Смачные анекдоты под закуску и на десерт

— Эй, сто тыщ китайцев, айда за сопку драться!

Китайцы собрались...

Через пару дней выходит опять русский богатырь и кричит:

— Эй, сто тыщ китайцев, айда за сопку драться!

Собрались китайцы... Вдруг из-за сопки выползает недобитый китаец и из последних сил сипит:

— Не ходите, это засада — их там двое!

*

Семидесятые годы. Лекция о международном положении на предприятии. Лектор говорит долго и нудно. По окончании ведущий задает вопрос:

— Есть ли вопросы к лектору?

Как обычно, вопросов нет. Всем хочется побыстрее разбежаться по домам. И вдруг с последнего ряда неприметного вида мужичонка тянет руку и задает неожиданно смелый и откровенный по тем временам вопрос:

— Товарищ лектор, вы много говорили и не сказали ничего конкретного. Вы скажите честно, 3-я мировая война будет?

Лектор, вначале несколько опешивший от такой наглости (20 лет ему никто не задавал «неудобных» вопросов), пришел в себя и ответил:

— Вы знаете, судя потому, как складывается международная обстановка, как оценивают ее эксперты, 3-я мировая война скорее всего будет. Есть еще вопросы?

Мужичонка не унимается:

— Товарищ лектор, вы уж договаривайте, если 3-я мировая война будет, то с кем?

Лектор:

— Ну опять же, судя по складывающимся тенденциям в мировой политике, учитывая оценки специалистов-международников, наиболее вероятный наш противник в 3-й мировой войне — это Китай. Есть еще вопросы?

Мужичонка:

— Я все-таки не дождусь от вас конкретного ответа. Если 3-я мировая война будет, то кто в ней победит? Нас 250 миллионов, а китайцев уже полтора миллиарда.

Лектор:

— Ну, товарищи, вы же понимаете, что в современной войне численность не является таким решающим фактором, как это было в прошлые войны. Возьмем, к примеру, Ближний Восток. Пять миллионов евреев воюют против 50 миллионов арабов и постоянно одерживают победы. Есть еще вопросы?

— Скажите, а у нас евреев хватит?

*

Старый грузин наставляет молодого, как делать лучший в округе чай.

— Бэрещь чайнык, заливаещь водой, кипятыщь, да... Бэрещь заварной чайнык, откриваещь, плэснул туда кипятка, поболтал вправо-влево — виливаещь... Бэрещь пачку свэжего грузинского чая, да... В заварной чайнык 10 ложек кладещь, кипятком залываещь... Пять минут ждещь, виливаещь на хрен, индыйский чай кладещь.

*

Одна женщина вышла замуж в пятый раз. И ее новый муж обнаружил, что она все еще девушка.

— Как же так, — спрашивает, — ты ж четыре раза замужем была?

— Понимаешь, дорогой, мои первые три мужа были пианист, коммунист и программист. Пианист — он все делал только пальцами. Коммунист — обещания, обещания, обещания. Программист — Интернет, Интернет, Интернет.

— А четвертый муж кто же был?

— О, четвертый был член правительства. Как он ни старался, все у него получалось через жопу.

*

Двое евнухов после только что перенесенной операции:

— Мало того, что кастрировали, так еще и издеваются!

— Как?

— А говорят, до свадьбы заживет.

*

Горький звонит Ленину в Кремль:

— Владимир Ильич, вот задумал я написать роман о героях революции, да забыл, как пишется слово педераст — через «а» или через «о»?

— Как же вы, батенька, смогли забыть такое архиважное слово для нашей партии? Да-а-а, я всегда говорил: «Учиться, учиться и еще раз учиться!»

*

Накануне взятия Зимнего дворца в кабинет Ленина заходит один матрос и говорит:

— Владимир Ильич, вы знаете, мы выяснили, что Зимний недоступен.

На что Ленин ответил:

— Зимний кгасив, как женщина, а где вы видели непгиступную женщину? Пгосто ее надо бгать штугмом.

*

Идет по вокзалу Надежда Константиновна с огромным чемоданом в руках, тащит его еле-еле, а навстречу ей вышагивает жандарм. Подходит к ней и спрашивает:

— Надежда Константиновна, а что у вас в чемодане?

— Да так, тарелки.

— Так много?

— Сколько есть.

Жандарм берет чемодан и об землю, а оттуда доносится:

— Дзынь-дзынь, тгам-тагагам.

*

В Петрограде на Финляндском вокзале на броневичок забирается невысокий мужик, мнет в руке кепку и обращается к толпе:

— Люди добрые! Сам я не местный, только приехал из Швейцарии, живу в шалаше...

*

Конспиративная квартира большой рабочей семьи. Сегодня здесь ночуют Ленин и Крупская. Среди ночи Надежда Константиновна тихо шепчет:

— Володя, давай, а?

— Неудобно, Наденька, услышат ведь.

— Ну а мы потихоньку, Володя.

— Нельзя, здесь ведь дети спят.

— Черт с ними, мне очень хочется.

— Ну ладно, только тихо-тихо: «Вихри враждебные веют над нами...»

*

Приходит Вовочка домой из школы, а там все грустные сидят. Он спрашивает:

— Что случилось?

— Сашенька опять в царя стрелял.

*

Приходит Ленин к Дзержинскому и спрашивает:

— А скажите-ка, дорогой Феликс Эдмундович, у вас ноги волосатые?

— Да, Владимир Ильич, волосатые.

Ленин, царапая что-то в блокнотике:

— Так и запишем: Дзержинскому валенки не выдавать...

*

Ленин с Крупской сидят и пьют чай, вдруг на лестнице раздается страшный грохот и лязг.

— Наденька, кажется, в пгихожей упал несгогаемый шкаф...

— Нет, Володя, это Железный Феликс на перилах катается.

*

На пионерском слете выступает ветеран:

— Как я видел Ленина? Обыкновенно, вот как вас сейчас, ребята! Помню, воскресник был. Сел я на бревно перекурить. Вдруг подходит ко мне маленький такой, в кепке, и говорит:

— Товарищ, что это вы бревно не несете?

Посмотрел я на него и говорю:

— Тебе надо, ты и неси...

А он тогда сразу к высокому, худому такому, в шинели:

— Вот, товарищ бревно нести не хочет!

А тот улыбается так весело:

— Ничего! Не хочет носить, значит, будет пилить!

— Ух ты! Это же Дзержинский был! Ну и как, дедушка?!

— Ну вот и пилил! До 56-го года.

*

Приходит Ленин на митинг и говорит:

— Товагищи, сегодня нам нужно гешить несколько вопгосов...

Народ ему:

— Леннон, Леннон...

— Товагищи, я не Леннон, я Ленин. Пожалуйста, будьте сегьезней...

А народ опять:

— Леннон, Леннон...

— Товагищи, я же сказал, что я не Леннон, я Ленин. Давайте подумаем насчет того, чтобы землю — кгестьянам, фабгики — габочим...

Народ снова:

— Леннон, Леннон...

— Тьфу, блин, вот достали! Ну, хогошо! «Yesterday...»

*

— Иосиф Виссарионович, смогли бы вы для дела геволюции гасстгелять десять человек?

— Канэшно, Владимир Ильич.

— Скажите, батенька, а десять тысяч человек гасстгелять смогли бы?

— Канэшно, Владимир Ильич.

— Так, так, батенька... А если бы для дела геволюции нужно было гасстгелять десять миллионов человек? Смогли бы? — хитро прищурился Ильич.

— Канэшно, Владимир Ильич.

— Э, нет, батенька, вот тут-то мы вас и попгавим.