Дмитрий Смирнов - Кузнецова и лучики добра

Золотая волна пробежала по картам, и вместо чёрточек проступили светящиеся рисунки. Некоторые карты оказались тусклее, чем другие, некоторые и вовсе были тёмные, без изображений.

Пытаясь получше разглядеть очередную картинку, Рина судорожно впилась в неё взглядом, вздрогнула – и тут же всё рассыпалось и стало безжизненным нагромождением полос. Девушка жалобно и растерянно посмотрела на Дона.

– Второй раз проще, – подбодрил он.

Рина снова расслабилась и постаралась увидеть картинки. На этот раз они всплыли гораздо быстрее, но некоторые карты продолжали оставаться тёмными.

– Что ты видишь? – поинтересовался Дон.

– Вот здесь скошенная пшеница, здесь человек сеет зёрна, здесь птица клюёт жука, чтобы тот не съел запасы.

– Прекрасно! – чему-то обрадовался Дон и широко развёл руками. – Сцены из сельской жизни.

Широкий жест Дона, видимо, подразумевал поля вокруг, хотя путешественники и находились в маленьком перелеске.

– Впрочем, я зря так поспешно обобщил, – тут же поправил он себя.

– Это всё про пшеницу, – подсказала Рина.

– Да, можно объединить и по этому признаку.

– И кто-то использует их как деньги? – удивилась девушка.

– Конечно, это же волшебные карты! – сказал Дон и подмигнул.

Рина недоверчиво посмотрела на него, пытаясь понять, шутит он или нет.

– Мастерски сделанная вещь. Очень! – Дон цокнул языком. – Так мастерски, что даже не верится. «Достаточно развитая технология неотличима от магии». Ты же видишь пустые карты?

– Тусклые?

– Да, их. Возьми одну и зажми между ладонями. И снова постарайся не мельтешить. Теперь подумай… Впрочем, нет, не думай. Представь, чем можно дополнить этот ряд. Ты хорошо переносишь боль?

– Что?

– Я совсем забыл! – поспешно выкрикнул Дон.

– Ой! – вскрикнула Рина и выронила карту.

На её ладони проступила капелька крови.

– Прости, иногда просто не успеваешь рассказать всё! Хочешь, я покажу тебе, какие Ккхи волшебные? Будет немного больно, но оно того стоит, – выпалил Дон. – Хотя, конечно, теперь-то что уже – поздно! Смотри.

Рина подобрала упавшую карту и обнаружила, что на ней появился рисунок в тех же золотисто-солнечных лучах, что и картинки с пшеницей. Теперь на нём женщина кормила грудью ребёнка, нежно прижимая его к себе, и во всём этом было что-то очень знакомое.

– Мне кажется, я помню этот момент! – после недолгого замешательства удивилась Рина.

– Какой момент?

– Как мама… кормила меня грудью! – смутилась девушка.

– Там изображено это?

– Ну да! – сказала Рина и поднесла карту к самому носу Дона, чтобы он рассмотрел.

– Хм, – сказал Дон.

– Это… удивительно, – произнесла Рина с восторгом в голосе. – Значит, здесь можно записывать свои картинки!

– Нет, это ещё не всё. Можно записывать свои картинки, ты права. Но каждый воспринимает их по-своему.

– Как?

– Ну, например, я не вижу тут тебя и маму, я вижу… вскармливание .

Рина помолчала и спросила:

– И для кого-то это ценно?

– Это может быть… информативно . Когда-нибудь мы доберёмся до Ккхи, и я расскажу подробней. Потом.

– Откуда ты знаешь, что это случится?

– Помимо законов драматургии? Это несложно, смотри!

Дон выложил картами на земле простенький рисунок, чёрточки на картах вздрогнули и равномерно поплыли в одну сторону.

– Ближайший Ккхи – вон там, – показал Дон в ту же сторону. – Направление указывает… хм… направление – удивительно, правда? Скорость движения – расстояние до другой ближайшей колоды. Совершенно случайно мы идём как раз туда. А теперь – спать. Там в мешке есть неплохой походный плащ, не желаешь в него завернуться?

– Желаю, – ответила Рина с улыбкой.

Быстро укутавшись, Рина легла неподалёку от костра. Где-то вдалеке стрекотали цикады. Дон медленно собирал карты по одной, каждый раз делая минутную паузу и всматриваясь в узоры. В одну из таких пауз Рина и заснула.

– Что, опять? – вздохнула Рина.

– Да, развилка, – подтвердил Дон. – Второй раз проще.

– Что будем делать?

– Направо – мост, налево – мост. Налево дорога короче, но там тролли.

– Как? Настоящие? Правда?

– Надеюсь, – улыбнулся Дон.

– Идём направо, чтобы поскорее попасть в город! – деловым тоном сказала Рина.

Дон пожал плечами.

– Что не так? – Девушка почувствовала, как ей показалось, лёгкое разочарование.

– Тебе неинтересны тролли?

– Очень интересны, но я думала, мы в город.

– Город никуда не денется, а тролли… Впрочем, они тоже не убегут. Тебе нужна причина, чтобы посмотреть троллей? Неужели не любопытно?

– А они нам помогут?

– Ну как же. Единорог – существо сказочное, тролли – тоже. Совпадение?

– К троллям? – просияла Рина.

– С другой стороны, мы ищем статуэтку единорога, а это уже вещь обыденная, и она ещё не сам единорог – вероломство образов, вот это всё. Не думаю, что тролли разбираются в скульптуре.

– Значит, не идём к троллям? – не поняла Рина.

– Мы можем прийти в город и ничего там не найти, а можем потратить лишний день на троллей и не найти ничего и там тоже.

– Я не понимаю.

– Мы не идём к троллям потому, что торопимся в город?

– Ну да.

– А мы и правда спешим?

Бесконечные поля пшеницы всё-таки оказались конечными – и прекратились. Местность вокруг с каждым шагом становилась всё более каменистой и высохшей. Постепенно дорога вывела путешественников к глубокому пустынному ущелью, через которое был переброшен поржавевший раздвижной мост, две половинки которого застряли в полувыдвинутом положении.

Безжалостно палило солнце, нагревая металл конструкции, как сковородку. Здесь совсем не было тени, если не считать пары жухлых деревьев футах в шестидесяти от ущелья, которым тоже изрядно доставалось от солнца.

– И где же они? – спросила Рина.

Дон обошёл мост со всех сторон и обнаружил тоненькую, едва заметную тропинку, сбегающую змейкой вниз, к небольшой площадке со входом в пещеру. Не став спускаться, Дон поднял с земли камень и несколько раз громко стукнул по мосту.

Послышался шорох, и из дыры выползли два сонных лохматых существа. Ростом на голову ниже Рины, они были похожи на бородатых старичков, только растительность покрывала всю поверхность их тела и была, скорее всего, шерстью, нежной пушистой шерстью белого цвета. Один из них оказался толстоват – по крайней мере, относительно другого, второй – более лохмат, опять-таки относительно первого. Лохматый расплылся в благостной улыбке:

– Са’аш, у нас гости!

– Гости, Ми’иш! – эхом отозвался толстенький и тоже просиял.

Существа смотрели на путников, демонстрируя ровные зубы. Рина бросила взгляд на Дона – тот скалился в ответ и молчал.