Дмитрий Смирнов - Кузнецова и лучики добра

– Вы тролли? – наконец поинтересовалась Рина.

– Мы хранители моста, – не теряя улыбки, ответил Са’аш.

– Нам бы на другую сторону перебраться. Что для этого надо?

– О, это просто! С вас два су.

– С каждого, – добавил Ми’иш и удостоился укоризненного взгляда напарника.

– Мула считать? – шутливо поинтересовался Дон.

– Можно не считать, – ответил Са’аш, щедро махнув рукой.

Рина посмотрела на Дона – тот продолжал улыбаться троллям и платить не собирался. Она подошла к Фёдору, достала четыре су и протянула Са’ашу.

Тролль взял деньги и торжественной походкой проследовал к краю моста, где на вкопанной в землю трубе висела ржавая железная коробка с прорезью. Са’аш спустил в неё все четыре монеты, которые с затухающим грохотом одна за другой долго катились куда-то вниз, как будто к самому дну ущелья.

– Всё! – с помпой объявил Са’аш.

Ничего не происходило. Дон всё так же рассматривал троллей, а Рина начинала волноваться. Только она собралась раскрыть рот, как что-то щёлкнуло – и половина моста дрогнула, осыпая дно ущелья облаком ржавчины и пыли. Несколько мгновений спустя раздался ещё один щелчок – и в воздух поднялось второе облако пыли и принялось медленно оседать вниз. Потом – ещё одно. И ещё.

– Что происходит? – с тревогой спросила Рина.

– Мост сходится, – пояснил тролль.

– Как-то не очень заметно!

– Я понимаю ваше нетерпение! – участливо заметил Ми’иш. – Но это долгий естественный процесс, и мы не в силах ускорить его. Очень старый мост.

– Что же делать?

– Придётся подождать несколько часов, – подтвердил Са’аш. – Вы сильно расстроены?

– Я? – удивилась Рина. – Вовсе нет!

– Вы, – кивнул Са’аш и посмотрел на Дона. – И вы.

– Мы скорее заинтересованы мостом, чем расстроены, – сознался Дон. – Раньше не видел подобного механизма. А на что идут деньги?

– На содержание моста, – отмахнулся Са’аш, – чтобы не сильно проваливался.

– Вы не возражаете, если я его осмотрю?

– Коли вам это интересно, то пожалуйста, – пожал плечами Са’аш. – Наша работа здесь окончена.

Дон отвёл Фёдора под деревья – в тень, её как раз едва хватило на одного мула, легонько хлопнул его по боку – мол, дружище, не страдай – и полез в сумку. Тролли дружелюбно помахали на прощание руками с длинными когтистыми пальцами и стали спускаться по тропинке вниз. На полпути Са’аш обернулся и невзначай поинтересовался у Рины:

– Не хотите ли зайти в пещеру? Там прохладно.

Рина снова посмотрела на Дона, а тот опять выглядел совершенно безучастным к происходящему, ковыряясь в своей сумке. По его виску стекла капелька пота и проскользнула под воротник.

Девушка согласно кивнула Са’ашу и пошла вслед за троллями. Пещера была обставлена очень уютно – насколько это слово вообще применимо к дыре в скале. Там даже были диван, кресло и два стула, что поначалу удивило Рину. Дальний угол был оборудован под кухню со столиком и миленькой жёлтой скатертью. Вход закрывали несколько слоёв тонких штор, создающих надёжную завесу от палящего солнца. Полумрак дополнял и завершал ощущение уюта.

– Не желаете ли чаю? – предложил Са’аш.

– Желаю, – кивнула Рина.

Са’аш занялся приготовлением напитка, Ми’иш указал на диван и сел в кресло напротив. Привычная благостная улыбка вернулась на его лицо. Рина не сдержалась и тоже засияла.

– Куда путь держите? – поинтересовался Ми’иш.

– В город.

– О, вам там обязательно понравится!

– Вы там были?

– Нет, что вы, у меня просто такое чувство. А вы были?

– Тоже нет.

Сначала Рина отвечала из вежливости – неприлично же сидеть в чужой пещере и молчать, – но довольно быстро завязалась милая беседа. Са’аш принёс готовый чай, разлил на всех и тоже сел рядом. Девушка рассказала о проблемах со сном и хотела сразу же перескочить к единорогу – в надежде, что, может быть, тролли что-то знают, но Ми’иш мягко сказал, что торопиться некуда и ему интересно всё с самого начала.

– Должно быть, это очень изматывает – вот так не спать, – сочувственно произнёс он.

– Да, очень, – подтвердила Рина, обрадованная тем, что кто-то наконец оценил её страдания.

– А что, отец не замечал?

– Сначала нет.

– Вас это расстраивало?

– В каком смысле? – не поняла Рина. – Это же отец. У него свои дела, он занят в кузнице.

– Вы бы хотели, чтобы папа знал, как вам тяжело? – проникновенно спросил Са’аш.

– Конечно, хотела бы.

– Как бы вы ему об этом сказали? – вкрадчиво продолжал тролль.

– Что значит «как»? – смутилась Рина. Она много говорила с отцом. Вернее, он много говорил, а она слушала.

– Ну, представьте, что он сейчас здесь. Вот, например… – Са’аш огляделся по сторонам. – Вообразите, что вот этот стул и есть ваш отец. Что вы ему скажете?

– Стулу? – сделала большие глаза Рина.

– Вашему отцу, – мягко поправил Са’аш.

– Я ему скажу, что…

– Нет-нет, говорите сразу ему! – приглашающе улыбнулся Са’аш и указал на стул.

Рина робко попробовала что-то сообщить стулу и, обнаружив, что тот никак не реагирует, но зато и не отмахивается, продолжила говорить дальше.

Стул не перебивал.

В голосе Рины начали проскальзывать обвиняющие нотки. Она готовит еду, убирает дом, выслушивает жалобы отца на его бесконечные проблемы в кузнице, а сама валится от усталости – и папа понял, что её состояние серьёзно, только тогда, когда она начала терять сознание!

Са’аш ликовал:

– Вот видите, вы всё-таки сердитесь!

– Пожалуй, и правда, я немного раздражена. Но разве так вообще можно?

– А почему нет? – удивился Са’аш.

– Отец так много для меня делает. Растит меня один, без матери, работает не покладая рук, печётся о моём благополучии. Ну подумаешь, не заметил, что я бледная, уставшая, он разве всматриваться должен?

– Так ты, выходит, неблагодарная скотина, раз сердишься? – с ужасом воскликнул Са’аш, всего несколько мгновений до этого сочувствовавший девушке.

Попадание было очень меткое.

– Я… я… – растерялась Рина.

Дыхание перехватило. «Откуда они знают правду ?» – кольнула в самое темечко мысль, и голову словно сдавили огромные тиски. Именно так, неблагодарной и избалованной, она ощущала себя время от времени, но всеми силами старалась убедить себя и других в обратном, пытаясь быть почтительной, заботливой и угождающей.

– Нет! Нет! Не держи в себе, – поспешно крикнул Са’аш. – Пусть это всё выйдет, не держи в себе! Расскажи нам, какая ты неблагодарная тварь.

– Но я…

– Говори! – рявкнул Ми’иш, потом смягчился и добавил: – Мы же просто хотим тебе помочь.

Рина разрыдалась.

Са’аш тут же бросился обнимать и утешать. Рина уткнулась в мягкую белую шерсть на его груди и разрыдалась ещё громче. Проплакавшись, девушка подняла голову и обнаружила, что к её мокрой щеке прилип клок шерсти Са’аша.